Александр Евстифеев в зале заседаний Госсобрания, который почему-то называется Дворец Конгрессов, рассказал об итогах года. Я бы не называл это словом «отчет», так как хозяин перед слугами не отчитывается.


Фото пресс-службы главы Марий Эл

Начал Евстифеев за упокой, назвав главными событиями года старт нацпроектов (как будто был выбор) и визиты министра строительства, полпреда президента в ПФО, заседание комитетов Совета Федерации и спартакиаду инвалидов, которая выделяется в этом списке, но не меняет картину в целом. Акцент на этих событиях показателен.

Дальше губернатор назвал достижения этого года, и выглядят они неплохо: построены детские сады, школы, снабжены ФАП, онкоцентр, реконструируется перинатальный центр по федеральной программе. Сокращен госдолг и, как следствие, сумма на его обслуживание.

При этом главную проблему республики Евстифеев не то, что не решил, он и не собирался приступать. Это не низкие заработки, не медицина, не образование. Низкий заработок – федеральная проблема, образование – общерусская, потому что раб не воспитает никого, кроме раба. Главная проблема Марий Эл, отличающая ее от многих других регионов РФ, в том, что она полностью мертва внутри, и Евстифеева это в данный момент полностью устраивает. Знаете, как иногда говорят про человека – вот он стоит перед вами, тело в порядке, а внутри – пустота. Это и есть Марий Эл. Здесь все до безумия подчинено пустопорожней бюрократии, хотя и бюрократия бывает разная.

Например, когда речь идет о соблюдении законов всеми в равной степени, это тоже бюрократический момент. Иногда он идет вразрез со справедливостью, как мы ее понимаем. Если серийный насильник и убийца оказывается пойман, большинство людей будут хотеть, чтобы он либо провел остаток дней в карцере, либо сразу умер. Но закон не позволяет нам его умертвить, и у этого есть причины, обоснованные многолетним опытом разных цивилизаций. Просто мы хорошо знаем, к чему это приведет.

Есть более убогая форма бюрократии – отчет ради отчета. И все эти насильно сгоняемые в «Точку кипения» студенты – только одна ее сторона. С молодежью можно работать по-разному. Уверен, на «Тавриде», допустим, организаторов тоже строго спрашивают за посещаемость, но они решают эту проблему иначе: делают событие привлекательным – приятная локация, статусные спикеры.

В Марий Эл не запариваются с интересом события, ведь можно просто приказать.

У предпринимателя силовики безосновательно арестовали счета по «делу ФБК». В Марий Эл так много говорится об инвестициях и поддержке бизнеса. Можно было как-нибудь по-тихому помочь ему, если уж не хотелось поддерживать публично. Возможно, это и было сделано, но интуиция подсказывает, что нет. Вероятнее, что на него просто забили.

Когда Кирилл Панько информационно уничтожает министра культуры, Евстифеев молчит. Серьезный мужчина не даст в обиду своего подчиненного, даже если он на самом деле накосячил. Независимо от действий подчиненного, разобраться с его поведением можно позже «у себя дома», так сказать, но публично надо его защитить, это ведь ты его нанял, ты отвечаешь за него.

Отсутствие какой-либо новизны и почерка, какой был у Зотина, у Маркелова. Во времена, когда какая-никакая жизнь была. Ни одной свежей идеи. Да, кое-что делается, но главная проблема этой галеры в том, что все гребцы равнодушны и пребывают в некоторой сонливости.

Отдельные личности стараются что-то начать, открыть новые дискурсы: экология, урбанистика – раньше здесь такие вещи не обсуждались. Власть не поддержала ни одно из начинаний даже на уровне пафосной декларации. Мне отдаленно понятно (хоть и не простительно) нежелание поддерживать инициативы гражданского общества по части свободы собраний и свободы слова, но в чем опасность поддержки урбанистических и экологических инициатив? Скорее, это просто привычка. Это называется косностью.

Подлая информационная травля коммунистов исподтишка, по анонимным каналам и подконтрольным СМИ, вместо прямой конфронтации с их бессодержательной и шаблонной политической платформой – еще плюс один к вышесказанному.

Все это – симптомы духовного омертвения. Федеральные деньги это не исправят. Евстифееву стоит проснуться, умыться, побриться, отжаться, наступить на кота и поругаться с женой, а потом выйти в люди и сказать слово живого человека. Пусть даже оно будет для начала грубым и деструктивным, но чтобы это было именно слово человека, а не бюрократической функции.