Из-за него Москву часто в шутку называли «Лужками». Как вся русская литература вышла из гоголевской «Шинели», так и современная политико-административная тусовка во многом вылезла именно из-под лужковской кепки. Особенно региональная.
Не было в России мэра или губернатора, которые не ровнялись бы на столичного градоначальника. Ровнялись и в плохом, и в хорошем, но как случилось, так случилось. Лужкова региональные элиты любили, и он по-своему отвечал им взаимностью.
Политическое и административное наследие Юрия Михайловича не пинал (после его отставки) только ленивый. И было за что: строительный бардак, архитектурный беспредел, коррупция, клановость и кумовство... Но меня, помимо прочего, всегда поражало его отношение к российским регионам. В хорошем смысле поражало.
Современные политики и администраторы Московского розлива все как один исповедуют «новый русский колониализм», при котором все ресурсы со всей России, не переставая, аккумулируются в «федеральном центре» (само это выражение - отличный оксюморон), в то время как региональные и местные главы в униженной позе стоят перед «федеральным» правительством, выпрашивая очередные копеечки.
Лужков, напротив, ценил федерализм. Он чувствовал в регионах и в региональных элитах большую силу и в конце президентства Бориса Ельцине фактически эту силу возглавил. И проиграл. И вместе с ним проиграл неокрепший русский федерализм.
История, как и эпоха, Лужкова 10 декабря официально перевернула свою последнюю страницу. А история русского федерализма?