Егор Жуков, студент Высшей школы экономики, получил условный срок, за видео в интернете, признанные "экстремистскими". Многих и меня тронуло его последнее слово. Меня еще удивила и порадовала его глубокая симпатия к христианству, недаром ведь с распадом СССР я принимал участие в христианско-демократических организациях. Люди светские видели обычно в нас агентов РПЦ, люди церковные воспринимали нас как каких-то масонствующих сектантов или вообще рептилоидов, желающих погубить православие особо изощренными методами. Радует, что сегодня Евангелие уважают и лучшие ученики ВШЭ, сколько можно нашим экономистам чтить только Карла Маркса или Макса Вебера.
Что я могу сказать о самом суде? Все, что мне известно напоминало пародию — пародию, к которой мы все привыкли. Я считаю, что само введение понятия "экстремизм" в уголовный кодекс - плохо. Экстремизм - очень расплывчатое слово, под него можно подвести все сколько-то необычное, резкое, любую крайность. Собственно, экстремизм в переводе и означает крайность, и крайности имеют право на жизнь и борьбу друг с другом и господствующей рутиной. Какие-то из них победят и станут рутиной, в свой черед. Запрещать можно насилие и пропаганду насилия.
Условный приговор, конечно, лучше реального, это - небольшая победа общественной кампании в защиту смелого студента. У стен суда собралась немалая толпа, много было писем и обращений в его поддержку, много статей в прессе. Конечно, тут большую роль сыграло, что он - студент престижного вуза и администрация не отвернулась от своего студента. Сейчас я разбираю куски архива моего отца, сидевшего в советское время, и радуюсь, что Егор от такой участи пока избавлен. Да, приходится написать "пока".
Зачем нужны эти репрессии власти? Я не знаю, но знаю, что она получает в результате своих нелепых обвинений: оппозиция говорит в первую очередь о них. И власть порой идет навстречу требованиям недовольных. Это именно тот "социальный диалог" который устраивает правящий режим, в таком диалоге оппозиция предстает перед обществом не в лучшем свете - выглядит сектой, борящейся за свои личные права, а не предлагающей гражданам что-то в их интересах.
Не изменение курса становится предметом обсуждения и целью политики оппозиции, а защита конкретных людей и обличение конкретных коррупционеров. Что ж, за десятилетия свободы у нас не появилось влиятельных и независимых от начальства политических организаций, поэтому нынешний этап был совершенно неизбежен. И пока у нас господствует среда, стремящееся вытеснить все яркое и самобытное на переферию, так и будет продолжаться.