Известное выражение о российской власти как о «единственном европейце» проходит еженедельное и даже ежедневное тестирование. Случаи на грани абсурда, в которые вовлекаются чиновники самого разного ранга и положения, становятся обыденными. Мифические духовные скрепы все чаще оказываются руководством к действию.
Новости об инновационных стартапах, сетях 5G, криптовалюте Фейсбука, разработках в сфере Интернета вещей и искусственного интеллекта все чаще напоминают сообщения из другой галактики, от которой наша страна удаляется с космической скоростью. Казалось бы, при соприкосновении с проявлениями закостенелого консерватизма стоило посмеяться над странными обстоятельствами – на дворе, слава богу, не XVI век. Но разного рода начальники воспринимают все с запредельной дозой серьезности.
Естественно, столкновения с суперконсервативной реальностью случались и ранее, но были скорее нонсенсом. Нынче в самом высказывании о том, что, в общем-то, люди вправе путешествовать по миру, жить полной жизнью, не затрагивая интересы других, и рассказывать об этом на личных страницах в соцсетях, уже ищется некая крамола. Еще совсем недавно вряд ли кому бы в голову пришло нажаловаться или, прямо говоря, настучать на «подозрительное поведение» соседей и знакомых. Однако режим перманентной готовности к проявлениям экстремизма, анархизма и самого разнообразного обострения общественной ситуации дает о себе знать. «Сообщайте незамедлительно о подозрительных предметах» переросло в «Сообщайте обо всем подозрительном». Пропагандистские атаки с критикой бездуховного Запада (и источающего радикализм Востока) и прославлением скрепной Родины сделали свое дело. Наиболее чувствительные души прониклись верой в борьбу за псевдонравственность.
Идеальный подчиненный для таких начальников превратился в подобие монаха: не курит, не пьет, постится и молится. Если сотрудник женщина, то вся закуталась в длинные юбки и платки. Если мужчина, то никаких увлечений, кроме, может быть, походов в церковь. Даже спорт, вроде бы, государством поощряемый, стал чем-то греховным – одежды-то обтягивающие и часто как бы недостающие, мало ли что можно там подумать и представить себе. Профессионализм для охранителей отошел на второй план. Свою роль, кстати, сыграла и министр просвещения Ольга Васильева, которая постоянно говорит об особой нравственной роли учителей и превосходстве воспитания над образованием. Хотя, впрочем, и министр обороны, и министр культуры периодически выдают удивительные по своей пронзительности откровения.
До недавнего времени ультраконсерваторы чаще всего оказывались в меньшинстве: как правило, за тех, которых пробовали уличить в безнравственности, вступались коллеги и сослуживцы. Власть даже гордилась своей ролью «единственного европейца» и подчеркивала ее: кто же защитит ростки здравомыслия от ультраконсерваторов-радикалов лучше самого российского мудрого руководства? Никто. Поэтому периодически верховная власть выборочно миловала людей, пострадавших от излишнего рвения силовиков, а увешанные наградами и премиями деятели культуры время от времени отсеивали абсурдные требования, размышляя о прогрессивности мирового развития.
Теперь, кажется, роль «европейца» среднее и низовое чиновничество играть уже не хочет. Надежнее присоединиться к радикальному, духовно-скрепному меньшинству. Лучше перебдеть, чем недобдеть. Мало ли куда пойдет жаловаться ультраконсервативный блюститель, который путает школу и университет с монашеским орденом, а свободу самовыражения с покушением на вековые устои? Проще ведь пойти на поводу у агрессивного меньшинства, которое власть тоже, как ни странно, поощряет – говорит об особом пути, самости, соборности, «духовном коде» и все объясняющем менталитете. Тем более что и федеральное руководство за последние пять лет от имиджа «единственного европейца» постепенно отошло.
Европейский путь стал воплощением зла и слабости. Консерваторы чуют это и идут в многофланговую атаку. Чувствуют это и чиновничье звено, которое атаки уже не отражает, а организует наступление и обеспечивает тылы. Псевдонравственностью все чаще подменяют творчество и профессионализм. А это уже похлеще, чем подобострастное проявление лояльности. Однако депрофессионализация чревата падением качества управления. Первые и, к сожалению, необратимые изменения на этом пути мы все уже наблюдаем.