О том, как прошел первый марийский баркемп в Апшакбеляке, хорошо и подробно написано на сайте организации «Человек и закон». Мне теперь остается только рассказать о личных впечатлениях, добавив немного популярного ныне формата плохих шуток, чтобы пост прошел тест на антиплагиат.
День 1. Автобус, дождь, крот прогрызает спину
Автобус не доехал до места метров двести, остановившись на повороте, потому что в Апшакбеляк нет дороги, а в тот вечер шел дождь. Пришлось дохаживать немного пешком с тяжеленной сумкой наперевес. Такая была только у меня и у Майкла Джексона, потому как большинство гостей сумели укатить в город в теплую постельку, только некоторые избранные остались ночевать в палатках.
Перед этим была беседа об искусстве с режиссером Антоном Шутовым, и это была в самом деле очень «обискусственная» беседа. Шутов нетривиально строит речь, словно нанизывает шашлыки на шампур, что в преддверии ночного костра было в струю: основная мысль, на нее нанизываются, прорываясь сквозь тишину деревенского вечера, то звенящие, то шепчущие, словно пытающиеся, едва появившись на свет, снова спрятаться, оставив слушающего в состоянии легкой недопересказанности, поэтические ответвления.
Я не смог законспектировать для короткого поста в соцсети беседу Шутова, так как она струилась и перетекала и никак не получалось где-то зацепиться и вырвать из нее кусок. Многогранная и неделимая, как народ Российской Федерации.
Затем посмотрели и обсудили короткометражный фильм о слепом человеке, который с помощью медэксперимента на один год обрел зрение, а потом снова его потерял. Это грустный фильм, и шутить тут, наверно, не стоит. Хотя, как журналисту социально-политической направленности, мне сложно удержаться от параллелей с демократичной Россией 90-х.
Вечерело. Оставшиеся в лагере собрались у костра, где бард пел песни о матросе, который сбросил за борт женщину за то, что она отказалась переспать с ним в день знакомства; о том, как лирический герой прикончил другого мужика и потом узнал, что это был полицейский. Герой возрадовался такому открытию. Жиза, как говорится.
Ночь. Снится, как за мной охотятся кроты, они пытаются прогрызть мне спину. Спать на земле не то же, что на матрасе.
Вообще, снов была целая куча, так как в прохладную ночь в палатке то и дело просыпаешься от холода. Когда сон неспокойный, все время что-то снится, и все время какое-то дерьмо.
Удивило то, что, хоть в первый день и собралось не меньше 30 человек и было промозгло, почти никто не пил. Пришлось отдуваться за всех.
День 2. Черный наличник организаторам; наше будущее; хватит обижаться
Солнце мое, взгляни на меня,
Моя страна превратилась в ГУЛАГ.
Приехал Николай Аракчеев, рассказал о том, что в истории России 20 века было пять больших потрясений с более чем миллионными жертвами. Я сейчас смогу вспомнить только четыре, поэтому не буду называть ни одной, сделав вид, что все это слишком известно, чтобы упоминать отдельно. Не тыкайте пальцем, это нормальный практикуемый прием: если вы знаете историю, то не будете ходить на митинги, что бы это ни значило. Не все тезисы обязательно договаривать до конца.
Основной мотив работы Аракчеева хорошо известен — он возглавляет музей истории ГУЛАГа уже десять лет. Он сообщил, что в 90-е открыли много архивов и благодаря этому удалось многое узнать о периоде репрессий. Сейчас это движение замедлено, большая часть архивов снова закрыты.
В годы репрессий была расстреляна почти вся марийская интеллектуальная элита. Более подробную информацию об этом, думаю, можно будет прочитать на пленке колбасы «Заветы Сталина», если таковая все же появится в продаже. Пока ее нет, ожидаем.
И столь же серьезно продолжаем день: «Общественный вердикт» в представительстве Асмик Новиковой и Ксении Гагай поведал историю своего подзащитного Руслана Рахаева. Руслан, по убеждению его самого и правозащитников, был честным полицейским и никого не пытал, однако шесть человек из его отдела показали против него, когда один из задержанных скончался от побоев. Умер он еще до попадания в кабинет Рахаева, на этом строится защита. Художник Алексей Йорш презентовал комикс по этой истории. Сейчас дело Рахаева продолжается, «Вердикту» удалось отбить его в Верховном суде после приговора первой инстанции, но еще ничего не кончено.
Выдохнем, выпьем немного кофе. Это седьмая кружка за полдня. Кофе и чай были бесплатные, как и еда. Приятно, когда можно в любой момент подойти к бочке и налить горячего кофе столько, сколько нужно. Приезжал менеджер из «Бургер Кинга», хотел забрать эту бочку, но мы отбили ее, а менеджера посадили слушать гражданскую поэзию Германа Пирогова.
Георгий Пирогов
Пирогов выглядит как интеллигент в -надцатом поколении. При этом достоверно известно, что на баркемп он прибыл прямиком с огорода. Это один из самых разносторонних людей, что я встречал, и в его сутках определенно больше 24 часов. Герману одинаково интересны и московское выборное противостояние Федермессер и Соболь (несостоявшееся), и возможное укрупнение регионов (замалчиваемое), и работа Александра Евстифеева на посту главы Марий Эл (несостоявшаяся и замалчиваемая).
Психолог Николай Гусаков рассказал, как жить без обид. Это было чрезвычайно популярное выступление, Гусаков всех повеселил и через полтора часа объяснений вывел, что, для того, чтобы перестать обижаться (а это чревато многими проблемами, как физическими, так и социальными), надо осознать, что вашему чувству собственного достоинства ничто и никто не угрожает.
Обижаться вы все равно будете, потому что вы люди, а люди уязвимы. Но про достоинство надо помнить: никто его не отберет, даже если на какой-то фотографии видно, что при посадке в кресло ваши ноги не достают до пола. Вы можете утратить его сами, но главное — не терять самообладание... нет, путаю. Не самообладание, суверенитет.
Евгений Пирогов привез несколько старых наличников под раскраску. Один из них останется у «Человек и закон» на память (на главном фото), он черно-белый, стильный, и на нем написано «Баркемп №1» и «Марий Эл». Вот у Павла Андреева глаза бы округлились, как две большие точки в коми-написании слов «Гажа Вöр» (там традиционно проводится самый первый, каноничный баркемп. Очередной стартует уже в эту субботу).
Евгений сам описал свои впечатления от того, как поработали участники, здесь. (вынужден предупредить, как всегда у Жени, пост имеет грамма-рейтинг «Розенталь+»).
Вечером театр.DOC представил пьесу «Будущее.DOC» в неклассическом формате. Артисты транслируют текст, который им подают в наушники, слышат они его всего второй раз. Это сделано для того, чтобы передать эмоции и настроения реальных участников интервью, слова которых транслируются, без актерского отыгрыша.
Началось несколько скучновато, но потом стало намного интереснее. По ходу спектакля ты действительно узнаешь этих подростков, на интервью которых основана пьеса, они становится тебе ближе, ты начинаешь им симпатизировать. Их слова абсолютно искренни, как вера губернаторов в то, что США платят местным жителям за удары по их рейтингу. Их судьбы разнообразны и сложны, как интерфейс новой версии сайта «7х7». Все, что нужно этим героям — немного свободы и понимания. Они нуждаются в общественной поддержке так же остро, как «Роснефть», и хотят самостоятельно определять свою судьбу — как и мы с вами в день выборов. Они — наше будущее. А наше прошлое, в таком случае — театр, в котором артисты носят костюмы и играют, а не просто говорят, сидя на стуле (только шутки ради; Театр.док красавцы, было очень эмоционально и захватывающе).
Кстати, и представители классического театра тоже приехали. Акпарс Иванов из драма им. Шкетана и Юрий Синьковский — сам себе театр, народный артист РФ и режиссер.
Я нечасто вижу Синьковского, потому что редко хожу в театры. Последнее воспоминание — как несколько лет назад он с товарищами на «Нескучном лосе» показывал миниатюру, где пианино стоит спинкой к зрителю, а они перед ним. Они как-то играют на нем, а руки при этом подняты кверху.
Увы, на баркемпе пианино не было, была только гитара. Впрочем, если кто помнит, басист RHCP Фли и за гитарой член прятал, это приемлемо.
Конечно, Синьковский ничего такого не делал. На баркемпе были дети и, самое главное, было несколько холодновато.
Во вторую ночь в палатке я просыпался три раза, выходил на улицу погреться. Вообще, забавное в палатке то, что ночью в ней жутко холодно, а утром, если выйдет солнце, становится жарко, как на передаче Владимира Соловьева. Но когда привыкаешь, то ничего страшного, даже забавно. Просыпаешься через два часа после того, как лег, и думаешь: ничего себе, я что, правда все это время пролежал на правом боку?
День 3. Рассказ о тайном разглашении тайной государственной тайны; прощание; мячефобия
Пресс-секретарь «Команды 29» Катя Аренина рассказала о том, как журналист может раскрыть гостайну, в которую его не посвящали и которая никто не знает, в чем заключается. Сам список тайных сведений засекречен. Грубо говоря, любое слово о государстве потенциально может быть гостайной. Например, если вы написали где-нибудь в фейсбуках, что у вас по улице ездят танки — возможно, вы раскрыли гостайну. Пусть даже это и было 9 мая. Или если в то же 9 мая вы пишите, что 60-летний ветеран Великой Отечественной вызывает у вас вопросы. А что, если это сотрудник ГРУ под прикрытием, просто пришел на башню Кремля посмотреть?
Возникла дискуссия. Валентин Севастьянов спросил, пытается ли Команда 29 выйти на депутатов Госдумы, чтобы изменить закон о гостайне? Аренина сказала, что раньше пытались, но это все бесполезно. Севастьянов считает, что с властью и депутатами можно и нужно вести диалог. Я думаю, диалог определенно нужен, но надо рассчитывать, сколько времени и сил тебе придется потратить. Каждое обращение Команды 29 к депутату Госдумы — это время, отнятое у человека, которому нужна юридическая помощь (чаще всего из-за работы как раз этих депутатов и их законо- «творчества»). И если пользы от этих встреч выходит столько же, сколько разумных мыслей в голове Виталия Милонова, то стоит ли распоряжаться этим временем так? Кроме того, надо понимать, что диалог с властью выглядит по-разному, когда ты член ОНФ и когда ты член Команды 29.
Пора прощаться. Сделали общую фотографию, мне пришлось тоже оказаться в ней. Почему-то никто не уважает мое право ненавидеть собственную моську. Вот все права соблюдают и уважают, кроме этого. А мне может именно это и важно?
Опоздал на автобус, потому что слишком долго собирал палатку. Пока ждал машину, которая меня заберет, поучаствовал в разборе сцены. Не справился с шуруповертом, но это, наверно, уже в прошлом, так как Женя Пирогов обещал научить. 32 года — отличное время, чтобы научиться вкручивать и выкручивать шурупы. Однажды в 11 классе школы я поспорил с одним парнем, что смогу забить шуруп в дерево молотком. Это было время надежд и возможностей. Шуруп я в итоге не забил, зато получил по лбу деревяшкой, вылетевшей из деревообрабатывающего станка. Оу, это ж никак не связано. Ну, ладно, как говорится, слово — не воробей, вылетит — лишь бы не по лбу.
Мячефобия — это то, что я приобрел во время баркемпа, вероятно, навеки. Пока там ходишь по этой поляне, всегда какие-то дети пинают мяч, и все время кажется, что он прилетит в тебя. А еще там туалеты были покрыты какой-то жестью (в буквальном смысле, металлом), и раз стоял я там, делал то, зачем пришел, и какой-то ребенок начал по этой жести колотить палкой. Внутри это звучало так, словно разверзлись небеса. До сих пор гадаю, для чего этому ребенку было нужно колотить по толчку. В туалет он заходить не собирался. Возможно, из него вырастет подросток, который будет подносить к уху одноклассника воздушный шарик и тыкать в него иглой.
Спасибо организаторам — «Человек и закон», при поддержке «7х7». И хозяевам участка, которые предоставили площадку. Было классно! Посещаемость не слишком грандиозная, но это первый раз и отвратительная погода. В следующем году наверняка соберем намного больше. Тем более, когда люди уже будут знать, что есть такое мероприятие, что там была бесплатная еда (а когда они приедут, уже не будет), и что там можно заночевать в палатках и получить от ребенка мячом по голове в любой момент. Неужели не здорово?
Фото: «Человек и закон», Денис Стрелков.