Волчата
Статистика — это мощь! Волей-неволей классифицируешь, выделяешь группы, стратируешь…
«Пьяный руль». Это те, кто, будучи уже без прав, и уже не единожды — от 3 до 6 раз — попадаются пьяными за рулем и зачастую пытаются скрыться от погони. Они худые, со шрамами и наколками, не читают. Здесь трезвые, поэтому вполне дружелюбные. Получают около года.
«Прогульщики-алиментщики» — тоже типаж. По суду за невыплату алиментов назначают исправительные работы до полугода. Они их прогуливают. Суд заменяет наказание колонией на 20–30 дней.
«Туристы», пришел-ушел. На фоне основного контингента, который совместно сидит месяцами, эти ребята в жизнь камеры не вливаются. Все, как один — неряхи, не моются (кроме банного дня), не стираются. На контакт не идут. Фактически, залезают на свой второй этаж и спускаются оттуда только поесть.
Но есть самый яркий типаж. Я назвал их «Волчата».
Пацаны 17-19 лет. Они, будто клоны — молодые, поджарые, спортивные (почти все учились в спортивных школах), умненькие. Очень умненькие. Большинство — левши. Очень яркие, харизматичные. Говорят быстро, много жестикулируют. Все по части 2 статьи 158 — у кого-то что-то отняли. Часто со смежными статьями — 112, 115, 116 — побои, легкие и средние повреждения. Как правило, их уже раньше задерживали. Но либо «прощали», либо по малолетству приговаривали без колоний. Не один раз уже бывали «на сутках», не первый раз в СИЗО.
Много читают, играют в шахматы, не говоря уже о нардах — обыгрывают любого с легкостью. Удивительно, но фактически сразу пытаются забрать лидерство, своеобразные ярко выраженные альфы. Почему удивительно? Потому что это лидерство им не нужно. Они не хотят полномочий. Не хотят ответственности, но при любой «замуте» моментально появляются в точке напряжения. Решают задачи, не согласовывая пути решения с окружающими, даже если это может на них повлиять.
Почему «Волчата»? Остро реагируют на любое обращение, на любое взаимодействие. Сразу ощетиниваются, кусают (ну, или прихватывают). Они точно всегда правы.
С сотрудниками разговаривают с улыбкой на грани (или даже за гранью) хамства. При этом, что удивительно, многие из сотрудников включаются в эту модель — тогда диалог походит на такой словесно-энергетический «большой теннис». По окончании такого диалога, если «с той стороны» адекватная личность, они расходятся улыбающиеся и заряженные. Если же «оппонент» не адекватен или не готов к подобному диалогу — то, естественно, «Волчонок» закусывает. Происходящее больше становится похожим на семейную ссору давно ненавидящих друг друга супругов, вынужденных жить рядом. С той лишь разницей, что «Волчонку» с большой вероятностью «прилетит» — как правило, такая история доводит до карцера. Дней на 10–15. Но «Волчонок» все равно остается в счастливом оскале — он прогрыз, он задел…
Мне — с моей «врожденной вежливостью» и элементами «вселенской любви» — наблюдать за всем этим… Царапает…
Примерно так же, «с перчинкой», строятся отношения у «Волчат» в камере — не дай Бог ему выявить травоядное… Последний непременно становится объектом покусывания, объектом игры. «Волчонок» заставляет всю камеру постоянно быть «собранной».
Я повторюсь — это ребята 17–19 лет! При этом, они очень интересные собеседники, у них широкий кругозор. Информацию, если она попала в их зону интереса, впитывают, как губка. Разговаривая на юридические темы, поражаешься их владением Кодексами…
Смотришь на такого мальчишку и пытаешься понять, на каком же повороте он решил пойти этой дорожкой. Он был бы успешен в любом — я уверен — в любом деле, если бы оно его заинтересовало.
В общем, у меня — очередной институт.