253-й день пикета за обмен всех на всех.
За 8,5 месяцев мы не добились обмена ни одного человека, но, по крайней мере, составили представление об окружающей среде.
Так, пикетная практика показала, что, как правило, сограждане, к сожалению, практически ничего не знают об этой войне и тем более ее узниках. Но если узнают, то чаще поддерживают требование обмена, чем нет. И в то же время можно констатировать полное безразличие чиновников к этой проблеме. На них я и хочу остановиться в этой денописи.
За все время ни один служащий администрации не остановился и тем более не спросил: а чего мы стоим, чего хотим и т. д.
Возможно, кому-то это покажется естественным, но мне, что последние 15 лет изучала государственную и общественную жизнь в разных странах Европы, это кажется возмутительным абсурдом, ведущим в тупик и пропасть.
По идее — чиновник существует только для того, чтобы помочь гражданам в реализации их прав. Но у нас наоборот: любой чиновник любого гражданина воспринимает как нечто неудобное, от чего надо отвязаться и отговориться любыми возможными способами.
Это наблюдение не только про пикет. За это время мы видели сотни сограждан, пришедших со своими проблемами в администрацию президента. И ни один не был принят с объятиями, но все в контратаке. Как будто единственная задача чиновника не уступить гражданину и бюрократизировать все настолько, чтобы не дать человеку пробраться сквозь эти дебри для разрешения проблемы.
К слову, в моей семье тут был показательный судебный процесс. Обнаружилось, что когда-то органы госвласти допустили опечатку в документе. Вместо того, чтобы просто ее исправить, нас отправили в суд (что еще ладно, хотя по идее чиновник мог бы проделать эту процедуру в интересах гражданина). Суд мы, конечно же, выиграли. Однако, этот же орган власти, что допустил ошибку, подал сначала апелляцию, а затем и кассационную жалобу. Т.е. пришлось пройти все инстанции непонятно для чего. Даже судья не выдержал и спросил их представителя: "А зачем это вам? Что хотите доказать?" Мол, ваша же ошибка, и она — очевидна. На что представитель власти развел руками и ответил: такова процедура. Т.е. установка на то, что власть до последнего должна сопротивляться гражданину.
И в администрации президента работают в общем-то обычные люди, с виду не злодеи, но не один не остановился, не проявил интерес к нашему требованию, как будто им это вовсе безразлично. Но по идее не должно быть так. Работа гражданского служащего предполагает обеспокоенность общественно-значимыми вопросами...
Однако, когда мы подавали прошения наших же 22-х сограждан, что находятся в тюрьмах Украины, сотрудники администрации президента запирали дверь изнутри, только чтобы нас не пустить и не принять эти письма (их же героев, которых они туда отправили).
Конечно, когда мы их все-таки подали и нужно было что-то отвечать, они написали: "Хотели бы заверить Вас и Ваших единомышленников в том, что целенаправленная и планомерная работа, цель которой — добиться освобождения российских граждан, содержащихся в заключении на Украине, будет продолжена".
И в то же время ни один чиновник не встретился с нами по этому вопросу (не считая приема, которого я добилась сама, и на котором начальник службы по обращениям граждан в администрацию президента говорил: "А как вы докажете, что эти люди [узники] в реальности существуют?"), хотя мы подавали заявление с просьбой о встрече омбудсмену Москальковой. И, конечно, на Украине тоже достаточно советского наследия, и методы декоммунизации порой вызывают оцепенение, и любая война не бывает односторонней... Однако с омбудсменом и послом Украины мы встречались. И они держат связь с заключенными. И постоянно говорят об этом в СМИ. И невозможно себе представить, чтобы они не проявили хотя бы внешнюю заинтересованность к требованию граждан.
Сейчас, с увеличением светового дня, мы перенесли время пикета так, чтобы захватывать окончание рабочего дня. И для того, чтобы стоять в час-пик — ведь мы стоим для общества. И чтобы посмотреть в глаза чиновникам администрации президента. Так вот: последнее оказалось невозможным. Они выбегают, отворачивая голову от плаката, и ни один не остановился пока...
Вообще-то я против поголовной люстрации, против наказания лишь вследствие принадлежности к группе и для общества считаю такую процедуру бесполезной, когда не разбираются конкретные преступления, и может показаться, что дело лишь в том, кто победил, а кто побежденный... Но это мышление "винтиков" - преступно и является профессиональной деформацией. Если ты считаешь, что от тебя ничего не зависит, зачем ты там, в месте, где от тебя зависит судьба общества и страны?