Пару дней назад сын, приглядевшись к новостройкам вокруг, спросил: «Почему Смоленское кладбище на Васильевском острове занимает так много площади и почему его не перенесут?» Я тогда ответил, что это старейшее кладбище Петербурга, историческое, а потому – оно будет там всегда, скорее всего. Ничего не бывает случайного. Уже вчера сложилось мне пройтись пешком от Шестой линии до Прибалтийской. Ноги вывели сначала на набережную Смоленки и, после бездумного следования светофорам и переходам, привели прямо к воротам Смоленского кладбища. Залюбовался отреставрированной Воскресенской церковью, но вид перекрывали фонари, ажурный забор и висящие провода. Фото с другой стороны церковного двора тоже удачным не назовешь – вид храма перекрыт заборами, воротами...
Прошел через полуогороженную территорию, сфотографировал, что смог, оглянулся и увидел странное. На земле лежали памятники... похороненных людей. Они очень странно выглядели без своих могил. Как будто у мертвецов отняли последнее.
Рядом лежали многочисленные заготовки, словно наши смерти поставлены на поток. На коммерческий в том числе. Становитесь в очередь, на всех памятников не хватит! По памятнику в одни руки! Кстати, вы уже присмотрели себе памятник?
И все же взгляд возвращался от заготовок к... даже не знаю... плитам, бывшим в употреблении, что ли... Кто он был, этот Владимир Игнатьевич? Я не нашел совпадений в Google и Yandex... Почему надгробия этих людей, которые похоронены уже давно, оказались у мостовой? Где их могилы? Знают ли об этом их родственники? Памятники заменяют на новые? Переделывают? Наверное, это связано с реставрацией церкви... Процесс эксгумации невероятно сложен, по идее... Странно все это. С такими мыслями я совершенно бездумно и без явной цели решил пройти кладбище насквозь, раз уж оно встретилось у меня на пути.
Я, конечно, знаю, что Смоленское – старейшеее официальное кладбище, получившее название, как и близтекущая речка, от бригады смоленских плотников и землекопов, сгинувших на болотах будущего Санкт-Петербурга...
Здесь похоронено много известных людей, включая Арину Радионовну, могила которой затерялась...
Я не искал никого специально, а Устрялова встретил случайно. Придворный историк, написавший подробную «Историю царствования Петра Великого»... Очень хорошая книга, кстати. Интересно читать и в XX веке.
Встретил опять княгиню Гагарину (в девичестве - Долгорукову). Фрейлина Высочайшего Двора скончалась совсем молодой, видимо, от преждевременных родов – буквально недавно она вышла за подающего надежды молодого князя... Непонятно только, почему очевидно исторически ценные памятники находятся в таком удручающем состоянии. Взяла какая-то сволочь и замазала имя Гагариной краской... Зачем? Почему никто не почистил? Кто за этим должен следить? Подумалось: раз церковь у нас при кладбищах опять главная, она и должна следить за состоянием исторических захоронений, за порядком... Ну, может, не церковь, а какое-нибудь ООО... Ведь заготовки надгробий - это чье-то коммерческое имущество? То есть в любом случае есть какая-то организация, которая здесь рулит. Деньги собирает, захоранивает, памятники продает... Пусть она Гагарину и почистит...
Но... чем дальше в лес, тем толще партизаны, как известно. Да, наверное, восстановить крест из мрамора сложно... Хотя... Не очень сложно, если по-честному: резать камень люди давно умеют.
Наверняка, многое из разрушенного можно списать на лихие девяностые, разгул сатанизма и прочий форс-мажор. Но, черт, почему такая заброшенность кругом? Местами кладбище напоминает, простите, заросшую свалку могил.
Чьи это могилы? Странно видеть такое отношение к культу смерти в стране, где живые мертвых полками носят в мае... Несут ли родственники их фотографии в колонне? В Москве? В Нью-Йорке?
Можно подумать, что автор передергивает, старинные кресты под новые выдает... Вот могила. Памятник был. Доска сорвана, кто захоронен - только в кладбищенской книге узнаешь, если есть она... Рядом – маленькое захоронение. Родственники?
Жестяная табличка сообщает, что здесь (плохо читаемо) захоронены... умершие в блокаду... в июне 1942 года... Балясниковы... в списке не одно имя, точно есть Анна Николаевна, Константин и еще кто-то... Интересно, потомки Балясниковых живы?
Хотя... За могилой никто не ухаживает. Вряд ли есть близкие родственники... Была семья... Пережила самую тяжелую зиму блокады 1941–1942 годов и умерла в начале лета, когда смертность от голода в Ленинграде начала снижаться... Вместе, в один день? Наверное, виной не голод, а бомба или снаряд, обрушение квартиры... Как раз с начала лета 1942 года гитлеровцы долбили по Ленинграду из крупных калибров, вес снарядов достигал 800–900 килограмм...
Были – и не стало. Никто не помнит, никто не знает, через несколько лет табличка перестанет читаться. Куда уйдут Балясниковы? Может ли однодневный «Бессмертный полк» заменить обычную табличку на кладбище? Нужен ли этот полк, если Балясниковы исчезнут?
Вот памятник генерал-майору Чичагову. Некоторых представителей рода Чичаговых-мореплавателей знаю лично, достойные люди. Поэтому мне кажется естественным, что памятник живой, убрано все, даже свечи горят - буквально минут за 10 до моего прихода их кто-то поставил... Где живет память? Только в тех, кто знает и помнит свою родословную.
Еще говорят, что смерть ровняет всех. Да нифига. Как при жизни отличались друг от друга, так и в смерти будет. Потому у одних памятники богатые да большие...
у других – маленькие, стершиеся; а у большинства лишь кресты дешевые, где и табличек-то уже давно нет. Кто лежит? Где лежит? Нет их больше в памяти.
А когда память стирается, то и делать с бывшими мертвыми можно что угодно. Главное – подождать, пока родственники о нем забудут, человек освободится от людской памяти, могилка рушиться начнет, а после – место само освободится. С точки зрения бизнеса на мертвых (иногда его называют религией) – свято место пусто не бывает. Ряды новых умерших заполняют пространство там, где недавно лежали соседи Николая Николаевича Арсентьева, скончавшегося в 1907 году. Кладбища, они всегда слоями расположены. Это каждый понимает.
Потому могила социалистического периода - наверняка, какого-то уважаемого рабочего - скоро исчезнет.
Поэтому солдатский обелиск на Смоленском кладбище стал таким же памятником Неизвестному солдату, как сотни тысяч пропавших без вести, чьи кости находят поисковики. Лежат они в болотах, а их потомки с плакатиками раз в году весной погулять выходят. В перерыве между шашлыком и дачей - праздники-то длинные...
Совсем скоро, скорее, чем все братские могилы военных да заключенных отремонтируют, уйдет безвестный красноармеец во второй слой, сверху новые придут, вдавят его поглубже, и он еще дальше от памяти станет.
Кстати, круговорот мертвых в природе осуществляет ООО «Собор». Как в воду в начале дороги смотрел. И церковь, и ООО. Теперь я сам не понимаю, почему в нашей стране пока нельзя переносить кладбища.