В начале 90-х я беседовал с москвичкой-художницей. И говорю: «Возвращаюсь в Питер». «А я привыкла говорить Ленинград», — отвечает она. Я соглашаюсь, что Ленинград звучит гладко, но город называется Петербург и сокращенно панибратски «Питер». Да, Питер здесь звучит не как «Мистер Питер, эсквайр, пошел пообедать», а как «Петька сбацал музон...». Так вот, москвичка настаивает «с детства говорю Ленинград, так и буду продолжать, трудно это выговорить мне — Петербург».
Тогда недобрым ветром повеяло от этих слов.
А теперь я понял — неспособность или демонстративное нежелание прикладывать даже самые малые усилия, менять свои привычки ради чего-то неосязаемого, т. е. отсутствие внутренней дисциплины и привело к поражению свободолюбивых россиян.
Чиновники и нувориши торжествуют не потому, что они очень хитры или сильны. А потому, что у противников нет дисциплины, а у них — есть.