Региональный минобр громоздит очередной адок на подведомственной ему территории. Зная наш максимально закрытый соцблок, я удивляюсь не столько факту появления этого письма, сколько тому, что оно появилось только сейчас. Уже давно и без этого документа редкий кировский учитель соглашается пообщаться с журналистом без санкции начальства, поэтому мы уже давно перешли на общение с преподавателями на условиях анонимности, благо закон нам это (пока) позволяет. Так что в этом плане ничего в нашей работе особенно не изменится. Просто эта анонимность станет более масштабной и всеобъемлющей.
Обратите внимание, подобные запреты и дополнительные санкции не только впрямую нарушают права журналистов на получение информации, но и права собственно учителей на свободу слова. Простой кейс — журналист готовит материал о несоответствии фактических зарплат педагогов заявленному в отчетах минобра. По логике этого иезуитского письма получается, что учитель сможет пожаловаться в СМИ на минобр только с санкции самого минобра. Ну или попасть под угрозу увольнения, если посчитает такие санкции неправомерными и проигнорирует их. Точно так же с санкции минобра можно будет рассказать (а вернее успешно замолчать) все, что угодно — мало ли в современном образовании проблем.
Ну и внутренний конфликт между соцблоком и новым управлением массовых коммуникаций проявляется все более явно. Трудно пропагандировать информационную открытость там, где ответы на журналистские запросы приходится получать через прокуратуру.