Этими словами она завершила долгий разговор с мамой мальчика, отстраненного из детсада 151 осенью прошлого года. Мальчика, у которого никогда не было НИ ЕДИНОГО признака туберкулеза. Мальчика, который ЗДОРОВ по результатам свежего рентгена, по чистым анализам крови, по заключению наблюдающего педиатра. Мальчика, который просто не сходил с мамой к фтизиатру в туберкулезный диспансер. Не сходил в тубдиспансер — значит, туберкулезник.
Начался тот разговор совершенно спокойно. Мы с той мамой пришли ровно в назначенный срок на прием к О. С. Щетинкиной.
Мама пришла по записи, я — в поддержку, представляя интересы 900 читателей сообщества, которые следят за развитием этой темы и у некоторых из которых тоже дети отстранены от образовательных учреждений по причине «не сходил к фтизиатру в тубдиспансер».
Мы уж не стали говорить министру образования и молодежной политики Ольге Сергеевне Щетинкиной очевидные вещи о том, что порядок пребывания и непребывания детей в образовательных учреждениях прописан в договорах образовательных услуг и что ни про какого фтизиатра там и речи нет. Не стали, а надо было бы, наверное. Мы решили сразу перейти к делу.
Рассказали о проблеме и показали Ольге Сергеевне документ, на основании которого ДЕТЕЙ НЕЛЬЗЯ ОТСТРАНЯТЬ ОТ ШКОЛ И ДЕТСАДОВ по причине отсутствия справки от фтизиатра:
Поясню:
«Согласно пункту 5.7. Правил, дети, направленные на консультацию в противотуберкулезный диспансер, родители или законные представители которых не представили в течение 1 месяца с момента постановки пробы Манту заключение фтизиатра об отсутствии заболевания туберкулезом, не допускаются в детские организации. Дети, туберкулинодиагностика которым не проводилась, допускаются в детскую организацию при наличии заключения врача-фтизиатра об отсутствии заболевания».
А теперь смотрим выше, что называется ДЕТСКИМИ ОРГАНИЗАЦИЯМИ. Мы акцентировали Ольге Сергеевне на это, и она ответила:
«А что, у нас в детский сад не ходят дети?»
Я опешила. Подумала, что у человека просто трудный день был, решила повторить: «Ну вот, смотрите, к детским организациям относятся интернаты, дома ребенка, санатории, видите, это классификация. А вот школы, детские сады — они, конечно, принимают детей для образования, но они по классификатору подходят под общие образовательные и детские дошкольные, а это уже совсем другие правила».
«А что, у нас детский сад — он разве не детский?» — ответила министр Ольга Сергеевна Щетинкина.
Я уже не просто опешила. Передо мной стояла проблема посложнее, чем объяснить ребенку, почему в Красном море вода не красная, а в Желтом — не желтая. Или почему морская свинка — не морская и не свинка. Я поняла, что разговора не выйдет. Но все же попробовала еще пару раз объяснить (вот глупая, да?), что вот это относится к этому, а вот то — к тому.
Тут мой голос меня выдал. Дело в том, что я несколько лет усиленно занимаюсь с леворуким ребенком математикой (кто знает, тот поймет) и привыкла объяснять несколько раз, казалось бы, очевидные вещи. И с каждым повтором очевидного мой голос сам по себе повышается, и я начинаю говорить медленнее и громче, как бы разжевывая. Чтобы человек понял.
Но министр не понял. Или понял не то.
«Что вы на меня голос повышаете?» — спросила министр.
«Да потому что я вам объясняю, а вы меня не слышите! А между тем в Рязани несколько десятков детей вынуждены сидеть дома и пропускать сады-школы из-за того, что вы неправильно толкуете закон!» — не выдержала я.
«Кричать на своего мужа дома будете!» — ответила мне министр О. С. Щетинкина.
...
Признаюсь, любой другой женщине (или мужчине, да кому угодно) при таких словах я бы, не задумываясь, плюнула в лицо и сказала бы что-то матом. Хотя я обычно не матерюсь и в лицо никогда никому не плевала. Но тут был особый случай. Эти слова произнесла Министр. И у меня есть тому доказательства, если что. Я не помню, как я себя сдержала, но как-то смогла ответить:
«Мне незачем кричать на моего мужа, потому что мой муж законы соблюдает!»
Я не помню подробностей нашей дальнейшей перебранки: она что-то кричала о том, что эти дети мешают учиться другим детям, и почему бы им не сходить к фтизиатру в тубдиспансер, это же так просто и безопасно, мы с мамой ребенка из 151-го сада рассказывали о том, что ребенок здоров, и вот все документы об этом, она продолжала, что такие дети создают угрозу, мы спрашивали, какую угрозу, и тут она выпалила в адрес мамы того малыша:
«Вашему туберкулезнику не место в детском саду среди здоровых детей!»
Через 5 минут меня выставили за дверь. С охраной. Нет, я не набросилась ни на кого. И даже не закричала матом (удивительно в этих условиях, правда?). Я просто уже очень громко говорила, что мы так этого не оставим, и раз у вас, как вы говорите, всю эту кашу заварил прокурор, то будем беседовать и с прокурором, и со всеми остальными.
— Кто у нас сейчас прокурор? — уточнила я.
— Исполняющий обязанности прокурора Рязанской области Монахов Юрий Иванович, — ответила министр.
— А, временно исполняющий обязанности))) — ухмыльнулась я (да, не скрываю, ухмыльнулась, а почему бы и нет, законом не запрещено)
— Да какое вы имеете право ухмыляться? — спросила Ольга Сергеевна Щетинкина. — Выйдите вон, за дверь, я сейчас охрану вызову.
Вскочила женщина с короткой черной стрижкой (весь интернет облазила, так и не нашла, кто она), указала мне на дверь, но как только я спросила у нее документы, стыдливо убежала в коридор за охраной.
Зашел охранник, оглянулся по сторонам в поисках нарушителей порядка, встал как вкопанный, ибо никто ничего не нарушал. Женщина с черной стрижкой показала на меня, охранник попросил меня выйти, я вышла.
А пока я одевалась, министр «шепнула на ухо» маме ребенка из сада 151, что «Вы сами лишаете своего ребенка права на образование, то есть вы плохо выполняете свои родительские обязанности, запомните».
Что это было? Угроза отъема ребенка из-за того, что мама не хочет поставить ему Манту-Диаскин? Из-за того, что мама не хочет отвести ребенка в «здоровый» тубдиспансер? (о том, насколько здоровый этот диспансер, напишу в следующем посте). Из-за того, что у государства план по прививкам, а мама не хочет подвергать ребенка опасности из-за чьего-то плана?
Мы ушли оттуда. Ушли с осознанием, какой у нас министр образования и молодежной политики Рязанской области. С осознанием того, что человек, стоящий во главе образования и молодежной политики, имеет вот такой уровень образования. Нам страшно за то, что у нас такие министры.
ПС: Про прокурора.
Пока у нас и. о. прокурора Монахов Юрий Иванович, который, по слухам, «я всем своим детям прививки колю, и вам велю!».
Но тут промелькнула информация, что:
Депутаты Рязанской областной думы на заседании 19 декабря согласовали на пост прокурора Рязанской области Ивана Панченко. Кандидатуру на назначение представила Генеральная прокуратура РФ. Панченко выступил перед депутатами.
— Думаю, будем смотреть в одном с вами направлении. У нас одни цели и задачи, — сказал он.
Что за инфа? Значит ли, что Монахов будет прокурором, пока президент не утвердит Панченко? Или это два разных прокурора? Я не нашла.
Подскажите мне кто-нибудь.