Недавно ходили с семьей прогуляться и показать Максу какой-нибудь очередной, наиболее значимый (в своём районе) архитектурный ансамбль. Вышли на Александра Невского, и, естественно, как культурный люди, решили зайти, показать монастырь (до встречи с тетей оставалось минут тридцать).
На входе в собор табличка:
Я понимаю, почему нельзя с собаками. Согласен, что надо выключать телефоны — здесь же как в театре. Шорты и кепки — изобретение нам чуждое. Жалко, конечно, что курить нельзя (сами-то они ладан курят)... Но почему нельзя фотографировать?
Просто так — нельзя! — и все. В музеях можно фотографировать, купив билет, без вспышки. Выставки авторские нельзя – согласен... Почему РПЦ присвоила себе авторское право на фотографирование архитектурного памятника? С этими мыслями я зашел в собор, деликатно отключил звук, прошёл к центру зала и... сфотографировал.
Не успел кадр отобразиться на экране, как из-за плеча показалась рожа какого-то мужика: «Здесь нельзя фотографировать!» Видимо, вычислил нас, как нехристей туристов ещё от входа и сопровождал, чтобы в нужный момент осечь. Мы с ним немного пособачились в пол-голоса на тему «храм» — «исторический памятник» и разбрелись. На выходе он еще раз злобно оскалился, и я понял, почему собакам сюда нельзя. На улице я решил глянуть, что в ларечках православных.
А там — бухло греческое. Марок акцизных не видно... Контрабандное, что ли? Видимо, с великим риском перевозят, оттого и цены как на Сахалине. Но картинка, конечно, грустная... Интересно, задавал ли кто-нибудь прокуратуре вопросы? Почему греческое вино после пересечения границы превращается в российский «напиток монастырский»? И почему, черт возьми, нельзя фотографировать?! Как случилось, граждане, что статистически микроскопическая группа людей, при поддержке статистически малочисленной группы фанатов, получила монополию на культурное наследие народа?