3 декабря случилось давно ожидаемое событие: Президент подписал указ о новом составе Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, в простонародье — СПЧ.
В новый состав Совета не попали такие яркие и эффективные правозащитники, как Елена Масюк, Сергей Кривенко, Элла Полякова, Сергей Пашин, а также ранее находившийся в составе Комиссии по правам человека Валерий Борщев. Из-за особенностей работы возглавляемого ею Российского Красного Креста не стала выдвигаться в состав СПЧ главный специалист СПЧ по медицине Раиса Лукутцова. Хотелось бы надеяться на то, что их уход из СПЧ является временным.
Появились новые фигуры, в первую очередь Ева Меркачева, журналист МК и первый зампред ОНК Москвы. Смогут ли эти люди выдержать нагрузку СПЧ, которая практически является второй работой, но на общественных началах? Будем надеяться, что смогут.
У СПЧ есть около десятка проблем, но главная из них — одна: ожидания от СПЧ многих и многих тысяч людей и реальные возможности СПЧ даже не по защите, а по восстановлению их уже нарушенных прав не просто не совпадают, а находятся в разных углах условной системы координат. И отнюдь не в пользу возможностей СПЧ.
Если мы хотим, чтобы статус СПЧ не балансировал между синедрионом заслуженных патриархов правозащиты, пожарной командой и декоративной структурой, этот статус должен быть пересмотрен. Каким образом?
Первое. СПЧ должен, наконец-то, получить полномочия субъекта общественного контроля, а его члены — право беспрепятственного посещения всех закрытых учреждений. Как мы понимаем, этих членов не так уж и много. И никто из них не готов переселиться в тюрьму, детский дом или психбольницу. Однако, когда из закрытого учреждения до правозащитников доносится вопль о помощи, СПЧ должен являться не просителем, а субъектом проверки.
Второе. Выполнение рекомендаций СПЧ должно стать одним из критериев оценки органов исполнительной власти и местного самоуправления.
Третье. В СПЧ должно быть создано структурное подразделение по работе с обращениями. Мы можем сколько угодно говорить о том, что СПЧ — орган экспертный, консультативный, совещательный, письма не рассматривает, а его члены и работники аппарата в принципе забывают русскую речь, когда к ним поступают письма, однако все знают, что это не так, и СПЧ, и его члены, именно как члены СПЧ, получают многие тысячи обращений в год. При этом есть такие обращения, которые никому не переадресуешь. Надо перестать делать вид, что мы их не рассматриваем, и сделать две важные вещи:
- обеспечить их рассмотрение по существу в рамках Совета;
- обеспечить анализ работы тех структур, которые должны были рассмотреть их на уровне своей компетенции, но с этой работой не справились.
Четвертое. Надо изменить принцип формирования Президиума. В прошлом составе Совета непопадание в состав Президиума не просто становилось причиной длительных разбирательств, но и гасило активность некоторых членов Совета. Правильным было бы включать в состав Президиума всех наиболее активных членов СПЧ, готовых тратить свое драгоценное время еще и участвуя в работе в составе Президиума. В этом случае в Президиум попадут те же 20 человек, что и сегодня, но пропуском в Президиум станут их дела.
Пятое. Изменил бы и принцип формирования Комиссий:
- включив в них постоянных экспертов Совета (а ими являются бывшие члены СПЧ);
- включив в них постоянных экспертов Комиссий;
- предусмотрев, что те, кто пропускают заседания Комиссии три раза подряд, статус члена Комиссии утрачивают, а при двукратном пропуске их голос не учитывается в составе кворума.
Вот такие нехитрые поправки. Не требующие ни денег, ни политических реформ, ни научных изысканий. Но они позволят защитить и восстановить права… даже боюсь подумать, какого количества людей.
Убежден, что эти поправки могут и должны быть приняты.