Второй день не могу прийти в себя после просмотра «Истории одного назначения». Хочется думать и обсуждать драму этого фильма. При том, что не обнаружила в нем ничего, о чем писали кинокритики. Ни русофобии, ни злого размышления о либерализме в России. И Лев Толстой представлялся мне именно таким и потому, наверное, не показался карикатурой в этой картине.
Мне кажется, это история про трансформацию человека вне идеологий. Говорят, циники — это бывшие романтики. Мне всегда хотелось с этим выражением спорить. Потому что циники не просто бывшие романтики, а по большому счету они никогда ими не были (кроме, разве что, детства, когда все мы романтики).
Вчера кто-то в ленте написал: принципиальность — следовать принципам, когда это сложно. И мне кажется, что циники становятся ими именно при первой сложности aka возможности. Которая часто и не сложность вовсе по сравнению с той жизнью, на которую они себя обрекают, поступаясь прежде всего в себе человеческим. Горькая история Григория Аполлоновича Колокольцева, на мой взгляд, именно об этом.