Семь недель пикетирования показали: большинство людей попросту не знают не только о Минских соглашениях или подоплеке «обмена украинскими и российскими пленными», но даже об Олеге Сенцове, не говоря уж о других заключенных.
И каждый раз каждому остановившемуся прохожему ты рассказываешь об этом снова и снова.
Поэтому, наверное, стоит подробней об этом рассказать.
Итак. 50 дней назад у администрации президента были инициированы бессрочные одиночные пикеты с единственным и конкретным требованием: обмен «всех на всех» российских и украинских пленных.
В этом пикете стоят самые разные люди: программисты, рыбоводы, переводчики, ученые, актеры, герои с Немцова моста, общественники, активисты, поэты, художники, музыканты и даже (бывало) бездомные. Все мы очень разные, и в то же время нас объединяет одно — нам физически больно от конфликта России и Украины, войны как таковой. И все мы, в частности, не смогли жить прежней жизнью после объявления голодовки Олегом Сенцовым. Поэтому в каком-то смысле он основатель нашего движения (даже если сам не знает об этом).
Иногда какой-то прохожий кричит: ваш Сенцов — террорист!
Но я знаю, что, скорее всего, тот попросту не знаком с его делом. Не знает про свидетелей, отказавшихся от своих показаний, полученных прежде под пытками. Не ведает, что дело шито белыми нитками. И когда говоришь: даже если предположить, что Сенцов бравировал тем, что взорвет памятник Ленину (ночью, когда нет ни одного человека поблизости), неужели это намерение заслуживает двадцати лет лишения свободы в кромешной колонии строгого режима в Лабытнаги?!
Пока я не встретила ни одного человека, кто согласился бы со столь жестоким наказанием.
Иногда слышишь обратное, не про Сенцова, а про списки в целом: мол, ясно, что украинцы — невинны, но отпускать русских преступников и мародеров не стоит. Однако эти суждения так же абстрактны. Никто не знает про пенсионера Александра Валехидиса, что приехал во Львов, с его слов, навестить больную мать, а СБУ обвинило его в шпионаже, но пока не представило убедительных доказательств. Не знают про семейную пару Ольги Ковалис и Павла Черных, обвиненных в создании террористической группы. У них серьезные проблемы со здоровьем, поскольку оба уже четвертый год находятся в застенках мариупольского СИЗО. Судебные заседания тянутся до сих пор, при том, что украинца, проходившего по этому же делу, давно отпустили из-под стражи. Есть дела Александра Баранова, Максима Одинцова, Тараса Синичака, принявших российское гражданство и осужденных в Украине за дезертирство на 14, 13 и 8 лет лишения свободы.
Про дело Евгения Мефедова обществу известно больше, поскольку свой протест из-за ненадлежащего расследования событий 2 мая в Одессе выражала даже ООН. Мефедов был в тот день в Доме профсоюзов, получил тяжелые ожоги, попал в реанимацию, выжил и был арестован лишь потому, что был активно «пророссийским» и у него был обнаружен российский паспорт. В прошлом году, спустя три года, он был оправдан. И в тот же день снова арестован за «посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины», а фактически, как говорят многие эксперты, для обмена на украинских пленных.
Конечно, среди арестантов много военных, которые наверняка участвовали в военных действиях. Однако в чем заключается международный принцип обмена «всех на всех»?
В том, что в условиях войны люди, и особенно военные, будут преступниками так или иначе для одной или другой стороны. У военных нет возможности отказаться от приказа, не оказавшись дезертиром. К слову, многие из них писали рапорты с просьбой о переводе их с территории Украины.
Так что речь не о личных симпатиях, а об освобождении заложников и пленников войны. Принципе win-win.
И какие-то шаги в этом направлении уже сделаны. И Россией, и Украиной были подписаны соглашения в Минске (вот первое: https://www.osce.org/ru/home/123258?download=true, вот последующее: https://www.osce.org/ru/cio/140221?download=true). Нас, в частности, интересуют пункты 5 и 6: помилование и амнистия заложников и узников войны, их освобождение и обмен на основе принципа «всех на всех».
Да, в исполнение Минских соглашений мало кто верит. Это все равно что поверить в новый мир между нашими странами. Однако я верю. Хотя бы потому, что прежде не могла поверить в ненависть между русскими и украинцами. То есть невозможное оказалось возможным. Мою веру подкрепляет и то, что соглашения подписаны обеими странами. А также то, что их пункты редко, но выполняются (здесь есть интересная инфографика зеркальности действий: https://ria.ru/infografika/20170201/1486972292.html).
Что на данный момент?
Есть прошение на имя президента России как минимум 22 граждан Российской Федерации, находящихся в заключении в тюрьмах Украины, с просьбой их обмена на украинских пленных, находящихся в тюрьмах России. Есть даже более широкий список, составленный для обмена самой Украиной.
Есть список Олега Сенцова и списки узников международных организаций.
Украина не раз заявляла о готовности такого обмена. В очередной раз это подтвердил президент Украины Петр Порошенко на 73-й Генеральной Ассамблее ООН: «Все украинские предложения обменять российских граждан, осужденных за преступления против суверенитета и территориальной целостности Украины, на украинских, которых держат как политзаключенных, полностью игнорируются».
Владимир Путин, правда, тоже сделал заявление на XV заседании «Валдая» о том, что «самый правильный способ — исполнить минские соглашения». И обвинил, в свою очередь, в неисполнении украинские власти: «Но для всех очевидно, что сегодняшние украинские власти не только не выполняют минские соглашения, но и не собираются этого делать на сегодняшний день, в том числе в силу внутриполитических раскладов, имею в виду приближающиеся президентские, а затем и парламентские выборы».
Справедливости ради, согласно сообщениям средств массовой информации именно Россия отказывается от такого обмена под разными предлогами.
Так, например, в сентябре Дмитрий Песков заявил об отсутствии прошений россиян о помиловании (когда о них знал весь мир), а также «неизвестности о готовности украинской стороны предпринять какие-то для этого шаги».
В то время, как, кроме президента Украины, о такой готовности заявляли уполномоченный по правам человека Людмила Денисова и первый вице-спикер Верховной Рады Ирина Геращенко. Правда, не исключаю, что лишь для журналистов, а официальной бумаги направлено не было. Однако российскими властями даже для СМИ таких предложений не сделано. И более того, именно российская сторона, а конкретно омбудсмен Татьяна Москалькова, отказалась участвовать в переговорах об обмене заключенными в августе этого года. Вместо этого делая странные заявления о невозможности обмена Сенцова и других заключенных из-за их двойного гражданства (когда те от российского гражданства все эти годы отказываются).
Но мы не отчаиваемся. Уже 50 дней мы стоим у администрации президента, чтобы напоминать о требовании. 3 октября я подала туда заявление, и по идее на него должны хоть что-то ответить в течение месяца. 9 октября подала обращение в Общественную палату (поскольку именно та присвоила себе голос общества). 10 октября мы подали свыше 60 тысяч подписей за обмен. И в результате Совет при президенте по правам человека заявил, что «обмен всех на всех» — и его принципиальная позиция. С завтрашнего дня мы инициируем новый сбор подписей и распространение петиции: http://clc.to/w0QzBA (поставить подпись и забрать объявления для расклейки можно ежедневно у администрации во время пикетов). 14 ноября я иду на прием в администрацию к загадочному консультанту президента.
Таким образом, мы вошли в полный контакт с действительностью: не как мы думаем, а как на самом деле действуют те или иные структуры. К слову, некоторые представления оказались штампами. И мы способны заметить сочувствие и даже помощь полицейских, конкретных должностных лиц.
Однако, конечно, хотелось бы не только сочувствия, абстрактной готовности, но и конкретных действий чиновников.
Хотя кто-нибудь непременно скажет: зря стараетесь!
Но, во-первых, не зря, хотя бы в рамках собственной жизни. Мы не прошли мимо несправедливости, не опустили глаза, как это делают многие прохожие.
А, во-вторых, вода камень точит, и если не пробовать, то нет даже шанса, что что-то получится.
И, наконец, главное. Все эти люди, ставшие жертвами международной политики России и Украины, должны быть возвращены к себе на родину.
Фактически они не преступники, а военнопленные.
P.S. За деталями и новостями можно следить в этой группе: СЕНЦОВ. ОБМЕН. СЕГОДНЯ И ЕЖЕДНЕВНО.