Есть в столице неправительственная организация «Международный институт новейших государств». Есть у этой организации директор — А. Мартынов, постоянный политический комментатор федеральных СМИ. Данный «эксперт» вряд ли интересен человеку в здравом уме, но он типичен, потому немного о нем. За бурную поддержку «реформ» и «выборов» (приходится ставить много кавычек, простите, но жизнь теперь такая) в свое время был отмечен благодарностями «волшебника» Чурова и администрации президента. Мотивированный благоволением Мартынов заявил, что уважительное отношение В. Путина, проявленное им к народу в обращении по поводу пенсионной реформы, чрезвычайно понравилось людям. Этот фактор, по его мнению, вкупе с достаточной аргументацией со стороны главы государства окончательно успокоил россиян. Протесты сходят на нет.
Схожая «аналитика» запрудила официозные газеты и ток-шоу на центральном телевидении. Два четверных прыжка фигуристки Трусовой меркнут на фоне подобной словесной эквилибристики. Все эти доморощенные эксперты-самозванцы крутятся вокруг единственного тезиса: «России повезло, что у нее есть Путин», и не страшны ей ни отсталость, ни изоляция, ни будущий дефолт. Парад хоругвеносцев возглавляет известный обладатель миллиарда и итальянской недвижимости талантливый пройдоха В. Соловьев. Намедни он потчевал зрителей очередной неделей президентских подвигов, среди которых обнаружение в дремучем лесу белого гриба, решение бытовых проблем семьи шахтера, игра в хоккей и встреча с пугливыми дикими козерогами на горной вершине. Причем козероги, обыкновенно убегающие от двуногих, на сей раз продолжали мирно пастись, покоренные обворожительной силой человеческой личности. Однако самый беспримерный подвиг — личное обращение на тему пенсионной реформы, когда любой бы на его месте изворачивался, а он взял ответственность за непопулярное решение на себя. Да так убедительно козырял цифрами, что граждане опрокинулись будто майские жуки и смешно задрыгали ножками.
И все это они вещают с необычайно умным видом — таким, что мама не горюй. Рука художника сама тянется к холсту, выводя образы дорогих россиян, расплывающихся в улыбках перед голубыми экранами и хлопающих себя по твердокаменным лбам. Они-то ждали нечто вроде репертуара Органчика — «Раззорю!», «Не потерплю!», ждали оплеухи и пинка, а тут, глядь, доверительный тон, душа нараспашку. «Ой, как нас уважают», — вслед за козерогами довольно мычали россияне, вытирая скупую слезу и захлебываясь чаем от восторга. Мол, после подобного брудершафта старикам трудно не разогнуть спины, чтобы пойти поработать «за спасибо» всего-навсего каких-то пяток лет.
В комедии Гайдая «Жених с того света» НИИ Ку-ку занималось тем, что спускало указания вышестоящих инстанций в нижестоящие учреждения. Сдается мне, пользы обществу от данного НИИ было даже несколько больше, чем от «Международного института новейших государств» и мириад аналогичных толкователей. Провластные политологи врут, изгаляются, рождая буйным воображением иллюзорный мир спасительной России и вражеского окружения, как горький дряхлый пьяница в белой горячке грезит себя молодым и статным под ударами чертей и козлищ. Или как Росстат, который снова рисует рост средних заработных плат, отсутствие инфляции и снижение безработицы, хотя при этаких успехах повышать пенсионный возраст сродни сумасшествию.
Тот факт, что митинги 2 сентября не стали массовыми, никак не связан с выступлением Путина. Никого он не убедил, что есть объективная необходимость отказывать десяткам миллионов тружеников в заработанных ими пенсиях. Граждане осознают, что их грабят. Понимают, что после 18 лет безудержного национального бахвальства остались у разбитого корыта. Раздражены, что власти их снова бесстыдно надули, проведя весеннюю выборную кампанию с лозунгами, далекими от нынешних реалий. Крепнет злость в отношении олигархов, высших чиновников, депутатов с их циничными нетрудовыми доходами, крикливой роскошью, сонмом охраны и обслуги в бедствующей стране. Абсолютное большинство жителей страны по-прежнему не приемлют пенсионное ограбление.
Единственная причина, почему люди пока ограничиваются кухонным недовольством, — страх. Многие годы власть методично запугивала население репрессиями в отношении осмеливающихся выйти на улицы: била дубинками, бросала в автозаки, держала в застенках, нещадно штрафовала. Нельзя сказать, что при «суверенной демократии» открыли нечто новое в сравнении с эпохой усиленной и чрезвычайной охраны самодержавной империи накануне революционных событий или «золотым веком» партийного аппарата и КГБ накануне краха СССР: цензура, запреты, полицейский произвол, карательное судопроизводство, безудержная ложь, квасной патриотизм... Тогда тоже митинги прекращались. Общество кипело недовольством, а Романовы помпезно отмечали 300-летие дома, смертельно больные генсеки обвешивались орденами и лобзались под «долгие продолжительные аплодисменты». Котел «стабильности и порядка» оставался прочно закрытым. А потом пар накапливался — и взрыв, лживый котел разносило напрочь.