Написать эту статью меня побудила книга Г. Ясиной «Зулейха открывает глаза». Эта книга переносит нас в жуткую эпоху коллективизации и раскулачивания, уже многократно описанную различными авторами, начиная с гениального М. А. Шолохова. Автор далек от того, чтобы делать какие-либо глобальные выводы. Я лишь попытаюсь обрисовать картину, сложившуюся на данный момент в нашей деревне, и попытаюсь посмотреть на нее глазами «той эпохи».
Итак, на нашем хуторе осталось не более двадцати пяти жителей. Правда, в последние годы число несколько увеличилось. За счет чего? Вот об этом сейчас и поговорим.
В конце 2000-х годов на хуторе было создано фермерское хозяйство. Оно имеет представительство в Москве и на данный момент включает в себя птицеферму, овцеферму, молочную ферму, сыроварню и местный магазин, о котором я уже писал в ряде предыдущих статей. Напомню только, что работает тот магазин крайне нерегулярно, набор товаров в нем под стать эпохе «перестройки» с ее тотальным дефицитом, а цены под стать современным московским. Всего в хозяйстве работают пять человек (в московском представительстве гораздо больше!). Как шутят сами же работники хозяйства, «на одного раба три прораба».
На сыроварне работает сыродел, специально выписанный из Израиля, уже успевший здесь жениться на местной девушке. Живет он, правда, не в нашей деревне, а в соседнем селе, являющемся центром нашего «муниципального сельского поселения».
На хуторе появилось за последние пятнадцать лет еще несколько семей. Большинство их (они себя гордо именовали «экопоселенцами») уехали уже через полгода. Остаться на зиму даже не пытались! А об оставшихся двух семьях позволю себе рассказать подробней.
Одна семья перебралась сюда из районного центра. Муж сам родом отсюда, жена городская, по образованию учительница английского языка. За время пребывания здесь они построили себе двухэтажный дом (невольно сейчас вспомнил, что мой прадед в свое время был раскулачен именно как обладатель слишком большого дома!). Хозяин недавно рассказал мне, что еще во время строительства дома (на него ушло не менее пятнадцати лет) местные жители полушутя, полусерьезно говорили: «Строй, строй! Наши придут, твой дом под сельсовет пойдет!» У них трое детей. Старшая дочь уже студентка, пошла по стопам матери...
Сейчас эта семья имеет свое хозяйство параллельно с работой мужа в местном ООО. Он, кстати, за это время перепробовал немало занятий — пытался работать в городе вахтовым методом, откармливать поросят, выращивать овощи. Сейчас в его хозяйстве пять бычков, три дойные коровы, птица (правда, немного), сад, огород (оба — для собственного потребления) и большая плантация малины и ежевики. Жена дает уроки английского языка по скайпу. В семье большая библиотека (дочь, каждый раз приезжая на каникулы, привозит очередную партию книг, включающую немало интересных новинок), которой автор этих строк неоднократно пользовался.
Другая семья перебралась на хутор с областного центра несколько раньше. В ней трое сыновей, которые тоже пытались заниматься разными делами: работали в городе, на железной дороге, пытались заниматься каким-то бизнесом, но в итоге вернулись в свою деревню. Жена и двое сыновей работают сейчас в уже упоминаемом мной фермерском хозяйстве, отец и третий сын постоянной работы не имеют. Ютятся все в небольшой хате. Хотя сейчас старший сын женился и занял… свободную хату, которых в нашем хуторе уже много больше, чем заселенных.
Жена его, кстати, тоже собирается работать на упоминаемой ферме. Хозяйство этой семьи включает несколько кур.
Остальные жители нашего хутора являются пенсионерами, и, сами понимаете, их «производственное значение» на данный момент равно нулю. А теперь я позволю себе прерваться и обратиться к читателю: какая судьба постигла бы описанные три хозяйства в описанную Г. Ясиной эпоху раскулачивания и коллективизацию? Фантазия порой выдвигает самые смелые предположения!
Пожалуй, однозначной представляется судьба лишь первой семьи, которая однозначно бы угодила под раскулачивание по первой категории и отправилась бы в лучшем случае осваивать берега сибирских рек со всей своей богатой библиотекой и двумя всеобщими любимцами котами (хозяин говорит, что «их кормят так, как я не ем!»).
Насчет фермерского хозяйства наиболее вероятным представляется вариант передачи его местному колхозу со всеми вытекающими отсюда последствиями. В выигрыше или внакладе оказались бы ее рабочие, сказать трудно. Дом, принадлежащий первой семье, скорей отошел бы ко второй, как к семье «батраков». Но это лишь мое предположение, на котором не настаиваю! Но в любом случае, как говорится, помилуй Бог!