Планируемая в ближайшем будущем буксировка в Мурманск плавучей атомной электростанции «Академик Ломоносов» знаменует начало комплексного использования атомной энергии в российской Арктике. В очередь с рекордной скоростью становятся новые подлодки, надводные военные корабли, ледоколы, подводные и наземные мини-реакторы. Обо всем этом — в обзоре Barents Observer.
На опорах, поддерживающих массивный отсек на бетонной площадке, белой краской написано «627 NOR». За этой надписью ― многомиллионный грант, выделенный Норвегией на утилизацию этой старой подлодки проекта 627А «Кит». Всего Норвегия профинансировала утилизацию пяти старых подлодок, спроектированных и построенных для военной машины Советского Союза, готовой ответить НАТО в случае его нападения. «627 NOR» — это лишь один из многих помеченных знаками радиационной опасности реакторных отсеков, выстроившихся на площадке долговременного хранения.
25 лет международного сотрудничества по обеспечению безопасности радиоактивных отходов на Кольском полуострове — это история успеха. Без всяких сомнений. К концу холодной войны около 120 выведенных из состава ВМФ атомных подводных лодок ржавели на военных базах и судоремонтных заводах, расположенных на побережье Баренцева моря и в Северодвинске на Белом море. В реакторах большинства из них все еще находилось смертельно опасное отработавшее ядерное топливо.
Сегодня все они утилизированы, а большая часть оставшихся от них реакторных отсеков находится на безопасном хранении на берегу.
Несмотря на то, что и другие страны выделяли средства на совместную работу по утилизации большого числа подлодок времен холодной войны, основные расходы легли на плечи России. После окончательного заполнения здесь, в пункте долговременного хранения в Сайда Губе, будут находиться 150 реакторных отсеков и 25 упаковок с отсеками судов атомно-технологического обслуживания (АТО). Таких, как «Лепсе», который стоял на приколе в северной части Мурманска, пока его не отбуксировали на утилизацию. Экологи называли его потенциальным «тонущим радиоактивным кошмаром».
Неудивительно, что люди беспокоились о том, к чему бы привела утечка радиоактивных веществ в воды Баренцева моря, являющегося ключевым рыбопромысловым районом как для Норвегии, так и для России. И для Европейского Союза, большая часть рыбы на столы жителей которого поступает с Крайнего Севера. Для обеспечения роста рыбной отрасли все важнее становятся две вещи — чистота и здоровье этих вод. В 2017 году только Норвегия экспортировала рыбы и морепродуктов на 94,5 млрд крон (9,74 млрд евро). Для премьер-министра Дмитрия Медведева во время его недавнего визита в Мурманск главным вопросом было качество переработки рыбопродукции.
«Росатом» у руля
Однако тенденция резкого сокращения морских реакторов теперь развернулась на 180 градусов. В состав флота уже вошли три построенных после холодной войны атомных подводных лодки — одна стратегическая подлодка проекта «Борей» и две многоцелевых проекта «Ясень». Еще больше находятся на этапе строительства (см. ниже). Новые ледоколы, еще более мощные, чем существующие, через несколько лет будут готовы выйти на север с завода в Санкт-Петербурге.
Однако все большее внимание привлекают широкомасштабные планы по использованию атомной энергии для других целей в гражданском секторе
На заседании Государственной комиссии по вопросам развития Арктики, возглавляемой вице-премьером Дмитрием Рогозиным, обсуждалась передача основных функций Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом». По мнению Комиссии, наделение «Росатома» дополнительными полномочиями в российской Арктике обеспечит комплексное развитие инфраструктуры. В ближайшее время в Государственную думу будет внесен поддержанный президентом Путиным законопроект, дающий «Росатому» полномочия по развитию Северного морского пути.
Для «Росатома» это означает гораздо больше, чем просто обеспечение судоходства у северных берегов Сибири при помощи атомных ледоколов. Ученые и проектировщики как сдувают пыль со старых советских планов, так и вырабатывают новые идеи, в первую очередь направленные на использование атомной энергии для добычи природных ресурсов.
Конструкторские бюро «Айсберг» и «Рубин» в сотрудничестве с Объединенной судостроительной корпорацией запустили для «Росатома» новые арктические проекты.
Подводные реакторы для поиска и добычи нефти и газа
Для покрытых льдами акваторий, таких как северо-восточная часть Баренцева моря, Карское море и море Лаптевых, разрабатываются аппараты для автономного бурения и добычи нефти и газа. Концепция была представлена на конференции «Арктика — территория диалога», прошедшей в Архангельске в марте прошлого года. Подобные установки смогут осуществлять как вертикальное, так и горизонтальное бурение, управлять буровыми и насосными станциями, и все это благодаря энергии, вырабатываемой небольшим реактором, установленным на дне моря.
Установку и обслуживание новых энергетических модулей мощностью 24 МВт обеспечит комплект атомных мини-подлодок. Как сообщает ЦКБ «Рубин», время непрерывной работы без присутствия человека и технического обслуживания составит не менее восьми тысяч часов. Бюро не новичок в этом деле ― в списке его проектов все четыре поколения атомных подводных лодок с баллистическими ракетами.
По словам представителей расположенного в Санкт-Петербурге «Рубина», бюро занимается глубоководными проектами с 2015 года. Руководитель проектной группы Фонда перспективных исследований (ФПИ) Виктор Литвиненко недавно рассказал ТАСС о планах: «Эта работа по нашим расчетам может занять порядка 4–5 лет. За это время мы сможем создать демонстрационный вариант». По словам Литвиненко, подобную пилотную реакторную систему сначала необходимо будет испытать в специальном стендовом аквариуме на суше, а затем на мелкой и глубокой воде.
«„Роснефть“ и „Газпром“ выразили готовность заниматься этим проектом, ― заявил он. ― Вкладываться в подобные установки выгодно». По мнению Литвиненко, преимуществом использования атомных реакторов в качестве источников энергоснабжения для подводной добычи нефти и газа является круглогодичная работа подо льдом с меньшим риском и в любых климатических и погодных условиях.
«Рубин» также предлагает использовать автономные атомные установки для добычи полезных ископаемых под водой в Арктике. В список проектов для развития арктического шельфа включены даже атомные подводные лодки для проведения сейсморазведки подо льдом.
В феврале Barents Observer сообщал о предложении использовать мини-реакторы для обеспечения энергоснабжения при разработке Павловского месторождения на острове Южный архипелага Новая Земля. Подобный реактор будет даже меньше, чем реактор, который когда-то разрабатывался для подводной добычи нефти и газа на шельфе. По оценке входящего в структуру «Росатома» института НИКИЭТ, мощность каждого из реакторов составит 6,6 МВт.
Павловское месторождение цинка и свинца принадлежит «Росатому», который и будет его разрабатывать. Это станет первым подобным проектом на закрытом острове, который раньше был печально известен в качестве крупнейшего в СССР полигона для испытаний ядерного оружия.
«Академик Ломоносов»
Первая российская плавучая атомная теплоэлектростанция (ПАТЭС) «Академик Ломоносов» год проведет на базе «Росатомфлота» в Мурманске. Здесь в ее два реактора загрузят урановые топливные стержни. Испытания продлятся около года, после чего баржу отбуксируют по Северному морскому пути в Певек на дальнем востоке Сибири.
Меня особо беспокоит транспортировка и использование атомной баржи в условиях Арктики вдали от технической помощи в случае аварии
Нильс Бемер, эксперт по ядерной безопасности из базирующейся в Осло экологической организации «Беллона», обеспокоен возможностью эксплуатации ПАТЭС в таких отдаленных регионах, как северное побережье Сибири. «Меня особо беспокоит транспортировка и использование атомной баржи в условиях Арктики вдали от технической помощи в случае аварии. Арктика уязвима для радиоактивного загрязнения, а возможная операция по ликвидации будет затруднена», ― говорит Бёмер. Его также беспокоит угроза терроризма.
Дон Стовер, пишущий редактор издания «Бюллетень ученых-атомщиков» (Bulletin of the Atomic Scientists), оценивает достоинства и недостатки ПАТЭС с точки зрения безопасности. Она пишет «…вероятно, она не пострадает в результате землетрясения, но угрозу могут представлять шторма, а скорость реагирования на аварии в отдаленных регионах Арктики будет невысокой». У плавучей станции, пишет Стовер, «не будет проблемы с получением воды для охлаждения». Тем не менее вопросы вызывает резервное энергоснабжение. У станции «может не оказаться доступа к резервному питанию извне, а локализовать радиоактивные выбросы в случае аварии будет гораздо сложнее, чем на станции, расположенной на суше».
У «Росатома» есть дальнейшие планы постройки серии аналогичных ПАТЭС как для использования в отдаленных районах Арктики, так и для сдачи в аренду другим странам. Вторая ПАТЭС планируется для Вилючинска на Камчатке.
Подключение «Академика Ломоносова» к сети энергоснабжения в Певеке, которое, скорее всего, произойдет в течение 2019 года, станет для «Росатома» демонстрацией успеха проекта, реализация которого потребовала 25 лет. Более 10 лет он просуществовал только на бумаге, и только в 2007 году в Северодвинске была заложена баржа. Год спустя строительство перенесли с Белого моря на Балтийский завод в Санкт-Петербурге, где были установлены реакторы, турбогенераторы, турбины и жилые отсеки для экипажа.
На ПАТЭС используются модифицированные реакторы КЛТ-40, проектировавшиеся в 1970-х и использовавшиеся на атомных ледоколах.
Ремонт и перезарядка
В 2020 году начнется строительство специализированного судна ледового класса для перевозки ядерных отходов. На его борту будет достаточно места для размещения от 40 до 70 контейнеров с отработавшим ядерным топливом и твердыми радиоактивными отходами. Судно будет курсировать по Северному морскому пути, но также сможет заходить в сибирские реки Обь и Енисей, на которых находится ряд предприятий атомной промышленности, например хранилище и планируемое предприятие по переработке ОЯТ в Железногорске к северу от Красноярска.
«Мы извлекли уроки из прошлого»
Для соседней с Кольским полуостровом Норвегии рост активности в ядерной сфере является стимулом для открытого диалога по вопросам оценки риска и готовности.
«Наше давнее сотрудничество с российскими властями по вопросам ядерной безопасности привело к тому, что сейчас вопросам экологии, обращения с отходами и выполнения международных требований и принципов уделяется больше внимания», ― говорит Уле Харбиц, директор Норвежского агентства по радиационной защите (NRPA).
С 1994 года Министерство иностранных дел Норвегии выделило около 2 млрд крон (207 млн евро) на различные проекты в области ядерной безопасности на Северо-Западе России. Приоритет отдавался обращению с отработавшим ядерным топливом и твердыми радиоактивными отходами, совершенствованию систем управления АЭС, физической защите, утилизации радиоизотопных термоэлектрических генераторов, использовавшихся на маяках в Арктике и утилизации старых подлодок.
По мнению Харбица, лучшим способом привлечь внимание к появлению новых морских реакторов является открытый диалог по вопросам безопасности и готовности. Он считает, что сейчас Россия гораздо лучше подготовлена к обращению с ядерными отходами, чем сразу после развала Советского Союза. «И Россия, и международное сообщество усовершенствовали правила, и планы по обращению с отходами разработаны еще до начала новых работ», ― говорит Харбиц.
Измерение радиационного фона
В экологическом научно-исследовательском центре NIBIO Svanhovd в долине реки Паз располагается пункт аварийной готовности и реагирования норвежского надзорного ведомства. Главный инженер Бредо Мёллер внимательно следит за тем, что могут обнаружить измерительные приборы в воздухе приграничья. От кабинета Мёллера до российской границы меньше километра.
В последние два-три года таких случаев стало больше
«Это одна из наших шести воздухофильтрующих установок, расположенных по побережью Норвегии. Раз в неделю мы проводим лабораторный анализ аэрозольного фильтра на наличие радионуклидов», ― объясняет Мёллер. Эта станция первой обнаружила облако с небольшим количеством радиоактивного йода, распространившееся в прошлом году над большей частью Европы.
«Периодически мы наблюдаем что-то необычное. В таких случаях мы оповещаем нашу собственную организацию, публикуем результаты измерений онлайн и информируем общественность», ― рассказывает Мёллер. В созданном 20 лет назад центре в последнее время подобных случаев регистрируется все больше. «За последние 10–20 лет нормальным считалось зарегистрировать некоторый рост радиационного фона раз в год, но в последние два-три года таких случаев стало больше. Например, в 2017 году, когда мы зарегистрировали наличие рутения и несколько случаев радиоактивного йода».
Мёллер подчеркивает, что речь идет о крайне малых концентрациях, которые не могут нанести ущерб здоровью населения. Также очень сложно установить источник радиоактивности.
Большинство баз атомных подводных лодок Северного флота расположено менее чем в 130 километрах от норвежской станции мониторинга. Западная Лица, где, кроме нескольких подлодок, также расположена крупнейшая свалка ядерных отходов времен холодной войны, находится всего лишь примерно в 80 километрах.
Директор Харбиц признает, что увеличение числа морских реакторов является для NRPA определенным вызовом. «По этой причине мы говорим о необходимости продолжения диалога с российскими властями как для получения новой информации о рисках, так и мерах, которые могут привести к снижению угрозы аварий», ― рассказал он Barents Observer.
Увеличение числа атомных подводных лодок у побережья Норвегии означает повышение риска аварий. NRPA совместно с другими органами власти создала группу для анализа необходимости предоставления йодсодержащих препараторов населению. Они могут использоваться для профилактики рака щитовидной железы, особенно у детей и молодежи.
Нехватка прозрачности
Будущее вызывает у Нильса Бёмера тревогу. «Хотя сейчас российская экономика находится в лучшем состоянии, чем во время хаоса 90-х, это не означает, что мы можем расслабиться. Учитывая масштабы планов «Росатома», силы реагирования на ядерные аварии в Арктике должны пристегнуть ремни и быть начеку, ― предупреждает Бёмер. ― Российская ядерная отрасль остается по большей части закрытой, и нам не были представлены какие-либо долгосрочные планы по обращению с радиоактивными отходами ото всех этих новых реакторов». Увеличение числа ядерных объектов требует большего внимания вопросам антитеррористической безопасности и физической защиты. В апреле ТАСС опубликовал новость, которая прошла практически незамеченной. Со ссылкой на пресс-службу Росгвардии новостное агентство сообщило, что на объектах энергетики в Арктике за первые три месяца этого года пресечено около 200 правонарушений.
«Только в 2018 году нарядами Росгвардии пресечено более 200 попыток совершения противоправных действий на этих объектах», ― сообщили в пресс-службе, указав на такие объекты, как Кольская и Билибинская АЭС и предприятия Росатомфлота.
Подразделения Росгвардии, в том числе «Летучий отряд» руководителя Чечни Рамзана Кадырова, недавно провели антитеррористические учения на одном из атомных ледоколов, находящихся на приколе на базе «Атомфлота».
Еще одной причиной для беспокойства, по мнению Бёмера, является отсутствие планов того, что делать со всеми этими объектами после завершения добычи нефти, газа и минерального сырья. «Нам необходимо задаться вопросом: не увидим ли мы снова через несколько десятков лет потребность в широкомасштабном международном сотрудничестве для обеспечения безопасности брошенных ядерных объектов?» ― задает Бёмер риторический вопрос.
41 атомное судно
На сегодняшний день в состав российского Северного флота входят 35 действующих атомных подводных лодок. 32 из них дислоцируются на базах на побережье Баренцева моря от Кольского залива до губы Западная Лица. АПЛ «Дмитрий Донской» обычно базируется на Беломорской военно-морской базе в Северодвинске на Белом море, но этой весной огромная подлодка проекта 941 «Акула» находилась в сухом доке на судоремонтном заводе №82 в Сафоново к северу от Мурманска. «Казань», вторая лодка проекта «Ясень», по-прежнему находится в Северодвинске на ходовых испытаниях.
Помимо этого, в состав флота входит одно надводное атомное судно — тяжелый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий».
В начале своего третьего президентского срока в 2012 году Владимир Путин приказал правительству обеспечить развитие военно-морского флота, прежде всего в Арктической зоне Российской Федерации и на Дальнем Востоке. Путин получил что хотел. В октябре прошлого года главнокомандующий ВМФ адмирал Владимир Королев представил результаты. «Говоря о наплаванности кораблей ВМФ, могу отметить следующую динамику. В 2013 году она составляла 5900 суток. В 2014 году уже 12700, в 2015-м — 14200, в 2016-м — 15600, а в 2017-м — 17100 суток», — заявил адмирал. Официальные лица НАТО подтвердили резкий рост активности российский подводных лодок, сравнимый с уровнями времен холодной войны. Этой зимой Министерство обороны Норвегии сообщало Barents Observer, что атомные подводные лодки союзников всплывают у берегов Норвегии «3–4 раза в месяц», причем большинство таких заходов приходится на север страны.
Россия — единственная в мире страна, у которой есть гражданский атомный ледокольный флот. На сегодняшний день базирующийся в Мурманске флот состоит из четырех ледоколов, и скоро в строй, возможно, вернется атомный лихтеровоз «Севморпуть». Именно на базе обслуживания ледоколов «Атомфлот» в течение года будет ошвартована первая плавучая атомная электростанция «Академик Ломоносов» на время испытания ее реакторов.
Число реакторов может вырасти вдвое
С учетом уже строящихся и запланированных атомных судов в ближайшие два десятилетия число российских морских реакторов в Арктике может вырасти вдвое.
Сейчас на заводе «Севмаш» в Северодвинске ведется работа над 12 новыми атомными подводными лодками. Среди них пять АПЛ проекта «Ясень» и пять проекта «Борей». Некоторые из них войдут в состав Тихоокеанского флота, другие останутся на Севере. Изначально планировалось, что все «Бореи» войдут в состав флота к 2020 году. Однако для строительства и испытаний требуется больше времени, как это произошло с АПЛ «Князь Владимир», которая должна была войти в строй еще в прошлом году. Теперь же заместитель главкома ВМФ адмирал Виктор Бурсук рассказал журналистам, что флот получит новую стратегическую подлодку не ранее 2019 года.
Планы на будущее включают строительство новых атомных кораблей для военно-морского флота — нового типа эсминцев, а также авианосца. Решение о строительстве нового мегаледокола «Лидер» может быть принято государством в ближайшие несколько лет. Также идет покрытая большей завесой секретности программа разработки подводного беспилотного аппарата «Посейдон» («Статус-6»), о котором президент Владимир Путин говорил в своем послании Федеральному Собранию в марте. Известно, что был построен как минимум один прототип, но пока не ясно, сколько подобных систем может встать на вооружение.
В общей сложности сейчас ведется строительство как минимум 18 атомных судов и установок, и еще от 20 до 40 реакторов находятся на стадии обсуждения. Движущей силой будущего российской Арктики станет атом.