или о том, как нелегко быть следователем в России
Нет, речь пойдет не о недавних выборах Президента в Дагестане, которые, впрочем, еще дадут о себе знать, речь опять пойдет о давних выборах депутатов Госдумы в сентябре 2016 года. Просто я сегодня опять - в четвертый раз - ходил в Басманный суд по этому поводу. И еще пойду.
Полтора года гражданин России Атаев Э.А. добивается от нашей правоохранительной системы возбуждения уголовного дела против преступников, имена которых известны, улики против которых неопровержимы и хорошо задокументированы. (Тут, впрочем, стоит поделиться одним интересным наблюдением: у меня сложилось впечатление, что «социокультурная особенность», на которую так часто ссылаются защитники феноменальных электоральных результатов в кавказском регионе, заключается как раз в том, что фальсификация итогов голосования рассматривается ими не как преступление, а как особая доблесть. Дописать на одном избирательном участке 1931(!) голос, по-моему, можно только, если ты настоящий джигит).
Система правоохранительная защищается неумело, но упорно. Старший следователь Хасавюртовского межрайонного следственного отдела Следственного управления по Республике Дагестан Омаров Г.М.-А. четырежды отказывал в возбуждении уголовного дела, обосновывая отказы незатейливым доводом: «преступники говорят, что они не совершали преступления». Упорный Атаев отменял постановления об отказе и через вышестоящего начальника, и через суд, а после четвертого раза написал главному следователю страны – генерал-полковнику юстиции Бастрыкину А.И.
Просил немного-немало «постановление об отказе отменить», а материалы дела направить «в ту область, где соблюдаются законы Российской Федерации». Довольно убедительно расписал на 7-ми страницах, что старший следователь Омаров не только не возбуждает дело при наличии совершенно очевидных улик, но еще и не обращает внимание на уничтожение некоторых улик (за время следствия «утеряны» списки избирателей). То есть, довольно обосновано высказал предположение, что следователь Омаров состоит в сговоре с преступниками.
В Басманный суд города Москвы, я, собственно, хожу только для рассмотрения жалобы Атаева на то, что генерал-полковник Бастрыкин ему не ответил. С третьего раза в Басманном суде появился представитель следственного комитета, который пытается доказать, что Бастрыкин ему все-таки ответил, отослав его жалобу в Следственное управление по Республике Дагестан. Кстати, из этого следственного управления Атаеву недавно пришло письмо (без упоминания Следственного комитета РФ) о том, что «материал возвращен Омарову Г.М.-А. для дополнительной проверки».
Все эти бесчисленные препирательства между беспокойным Атаевым и государственными чиновниками, призванными осуществлять защиту прав граждан, а на деле - растягивающими время до государственной пенсии, подтверждают лишь догадку о том, что государство вступило в затяжной бой с собственными гражданами. Огромное количество времени и сил, которые граждане тратят на защиту своих конституционно установленных прав, то есть, на то, что должно делать как раз государство, народ не только ослабляет, но и озлобляет. А злость – она когда-нибудь прорывается наружу, и, увы, совсем не в судах.