Сначала два маленьких вступления:
1. Праздники бывают разные. Бывают - тухлые, откровенно вчерашние. Например, «23 февраля» и «8 марта». В этом году тухлое «8 марта» очень «украсил» предвыборный официоз, организовав во имя избирательниц вакханалию казённых поздравлений: от хорового чтения стихов полицейскими, до конвейерной выдачи женско-праздничных открыток из окошек Сбербанка. Кремль можно понять: женщин не просто большинство в стране - их подавляющее большинство среди тех, кто приходит на выборы, и их значительное большинство среди тех, кто голосует за Владимира Путина.
2. Никогда не знаешь, чем в людях отзовёшься. Самым читаемым текстом на моём сайте в прошлом году оказался «Любовь – это нежность».
______________________________
Любовь – это нежность
Любовь - это нежность. Можно восторгаться, уважать, любоваться, гордится, вожделеть, но только нежность, переживаемая остро и регулярно, делает отношение любовью. Кучу лет назад, немного запутавшись в сложностях любви, я вдруг обнаружил, что любовь можно тестировать, причём, тестировать именно через нежность: если сразу после секса сохраняешь нежность – значит, любишь. Но в нежность можно играть. Поэтому так тестировать можно только себя самого.
Нежность проявляется в ласке. Ласкать, как известно, можно не только руками, но и глазами, и словами. Смысл ласки, как телесной и речевой практики, - в разрушении границ, в полном духовном и физическом слиянии с объектом любви, в тождестве с ним.
Ничто так не разрушает границ, как секс, но секс мимолётен и ограничен оргазмом – экзистенциально скушен. Секс красив, но не прекрасен - сиюминутное утилитарное наслаждение. Нежность же прочна, глубока и метафизична. Секс – лишь один из инструментов любовного слияния-тождества. Инструмент этот существует сам по себе и использоваться может в более широком спектре целей, чем собственно любовные и вожделенческие: от снятия нервного напряжения до демонстрации господства. Нежность же – уникальна и монофункциональна. Нежность только для любви.
Любовь - это сопричастность. Неодолимое влечение быть рядом, быть всегда и во всем причастным чужой судьбе.
Любовь - это служение. Любовь – это жизнь во имя другой жизни, лучше до самопожертвования. Утратить себя в любимом – катарсис любви и … её бесчеловечность. Любовь-нежность в высочайших своих проявлениях - это утрата личности.
Любовь - это работа. Труд сродни творческому. Ни вдохновение без мастерства, ни мастерство без вдохновения не родят шедевра - только вместе. С одной стороны, чтобы любовь жила, за ней нужно ухаживать, её нужно холить, подкармливать. С другой стороны, только вдохновение любви даёт на это силы. Одним словом, если вдохновение любви есть, лениться не надо, ибо одного вдохновения надолго не хватит. Любовная работа – изнурительная и счастливая работа над шедевром.
Любовь - это война. Поединок эгоистов за возможность любить по-своему - именно так, как удобнее и приятнее мне самому. Модели любовного поведения: любовные ритуалы, ласкательная лексика, сексуальные предпочтения и т.п., как правило, существенно различаются у любящих (и гендер не отменить, и индивидуальность не дремлет). В результате каждая из сторон борется за подчинение партнера своей модели любви.
Любовь - это счастье, причем, в самой доступной, очевидной, яркой и мощной форме. Счастье – это временная неспособность воспринимать тёмную сторону жизни. Любовь сжигает тёмную сторону.
Да, любовь, это не только и не обязательно секс, то есть - не всегда продукт вожделения, но всегда - эротизм. Потребность касаться, ласкать, рассматривать (не только во время секса, и не только нагое тело) удовольствие от линий, ракурсов, запахов и т.п. – непременное условие реального чувства. Нежность – это одухотворённый эротизм. Одухотворённый неодолимой сопричастностью, возвышенный нездешним слиянием тебя и кого-то, тебя и чего-то. В этом смысле, свой особый эротизм (через нежность и ласковость) есть и в любви к детям, и даже в любви к родине.
Вообще, всё что сказано, относится не только к любви полов, но и к любой другой настоящей любви: родительской и сыновей любви, любви к животным (как правило – вариант родительской, иногда сыновьей), любви к Родине, любви к прекрасному (к картинам, зданиям, горам, морям). Альпинисты ласкают горы, мариманы ласкают море, дети - родителей и наоборот. Все мы – у кого как получается - нежны к любимым картинам, изваяниям, книгам и фильмам. Это не про «нравится», это про метафизическую и физическую ласку, обеспечивающую наше слияние с любимыми артефактами. У некоторых даже получается быть нежными к городам и странам, к излучинам рек и к завораживающе прекрасным математическим формулам.
Любовь противоречива лишь в анализе, сущность ее необычайно целостна.