По роду своей деятельности часто беседую с пожилыми коми бабушками, и бывает, ужасаюсь услышанному…

Напротив моего дома жила тетка Наталья. Была она немолода и по-стариковски сварлива. Возле ее дома проходила дорога, по которой в советские времена бабы рано утром и поздно вечером таскали на себе в хозяйство  сено. А надо было притащить под коровёнку не мало - раз 300, а то и более, от этого  у многих баб от этого выходил «золотник», так по - коми называли матку. Выпавшую матку сельские женщины подвязывали к телу  тряпицей и продолжали жить…

Так вот тетка Наталья, при появлении такой труженицы с сеном, начинала с высокого крыльца своей избы на все село орать:

- Воровка идет! Опять совхозное сено украла! Смотрите люди! Предайте директору совхоза – "общее" сено воруют!

Сено вовсе не было ворованным, его могли накосить только горбушей и только в низинах  под деревьями, куда совхозный работник и думать не думал залезать.

Несмотря ни на что, поздними вечерами бабы сбивались в стайки и опять шли косить или стоговать к лесу, а по пути «костерили» бабку Наталью:

- Вот ведьма! Мужа своего тоже вот поленом убила. Говорят, он глухонемой был, а как слаб стал и вовсе ненужным сделался. Все кричал ей пред смертью по-своему: - «Аталь! Аталь! Не бей меня! Больно!» Люди в лесу, говорят, сами своими ушами слышали!

- Так она его на колке дров и убила, до под поленницу же и закопала…

- А я вот слышала, что она и падчерицу свою, в войну, в ручье утопила. Та все кричала, чтоб отпустила мачеха её, но ведьма вцепилась ей в горло и в ручье ее голову держала, пока та не захлебнулась - тело тогда она тоже под поленницей схоронила - они тогда дрова там в лесу рубили...А так - сиротка была лишний рот...Сказала, мол в лесу затерялась девчонка.

Умерла тетка Наталья в одиночестве, всеми ненавидимая и презираемая.

Что интересно, так у коми часто говорят «люди в лесу слышали», но вот кто слышал – про то молчок…Так мы и не узнаем,  убивала ли Наталья своего супруга, но факт – не одна коми баба ногу сломала, когда бежала со пучком сена для своей коровки в то колхозно-совхозное  время.