После выступления школьника в Бундестаге отмечу два «плохо» - первое, почему именно в Бундестаге, а не у себя в Новом Уренгое. Ну вроде бы понятно, реверанс хорошо принявшим, сытно накормившим хозяевам, мол мы понимаем ваши переживания. Второе, зачем отказываться от своих слов, говорить, что неправильно перевели, не так поняли и т.д. В семнадцать лет уже надо привыкать отвечать за свои слова, поэтому, держись, парень. Сейчас вся бестолковая, пустоглазая орда набросится, будут пинать и бить за этот нечаянный, необдуманный проблеск сострадания.
Но есть одно «хорошо». Люди вспомнили о давно волнующей лично меня теме Войны. Беспощадной, убивающей, терзающей Войны. Беспощадной, как с той, так с другой стороны.
Я застал то поколение, которое одержало Победу, хорошо помню его, помню древних одиноких старух, которые на вопрос где её сын, вон тот, на фотокарточке, на стене, отвечали: «На войне убило…». Не убили, а убило. Какая-то неведомая, неотвратимая, беспощадная сила – убило. И, чёрт возьми, не было у того поколения той ненасытной, оголтелой ненависти к немцам, не было. Милостивы они были, как все победители.
И я, честно, не понимаю тех кипучих ублюдков, которые предлагают четвертовать, растерзать парня за то, что он сказал очень простую вещь – немецкие солдаты, которые так умело и хладнокровно убивали русских людей, они тоже жертвы, жертвы этой непонятной силы, которую Лев Толстой называл «какая-то неведомая сила, влекущая народы с запада на восток и обратно».
Разве хотели они 31 августа 1939-го года идти убивать, вешать и жечь? Нет, конечно. Разве хотели советские пацаны покидать дома, подруг и ехать на фронт? Нет. Не в природе человека война, как не свойственно русскому человеку топтать поверженного противника, тем более мёртвого.
Люди на одно-два поколения старше нас одолели лютого, матёрого зверя, который был вживлён в немецкие головы национал-социализмом, но зачем мы лелеем в своих головах такого же зверя, который искусственно вживляется в наше сознание, зверя нетерпимости, мести, всепобеждания.
Кому нужны были растерзанные трупы пацанов на Минутке, и не растерзанные, целенькие в Саланге? России? Да что же за мать такая, пожирающая детей! Что ей без Чечни и без Афгана не прожить? Нет ничего ценнее человеческой жизни и нигде так легко её не отбирают, как в России.
Нет, нам надо доказать свою правоту и силу в Донбассе, показать, что мы можем. Дороги нормальные сделать мы не способны, автомобили – не про нас, зато завалить пол мира, хоть сейчас. Нажмём на кнопочку и весь мир в труху.
В Бога веруем, исповедуем Иисуса Христа, поклоняемся ему, любим, чтим. А убитых нами врагов, поверженных, не опасных, закопали, как собак, даже место не отметив. Я о тех, кто, уже будучи в плену, построил мне мою сороковую школу. Что страшного произойдёт, если мы – наследники победивших героев, укажем немцам где похоронены их предки. Поставим хоть какой памятничек проигравшим жертвам той войны.
Фашистами мы не станем, а добрее, умнее будем.
Русский человек милосерден, милосерден до жертвенности. А тем, кто в нас воспитывают собачьи инстинкты, науськивает нас на соседей и «внутренних врагов», даст Бог самим придётся испытать эту злость.
Хотя, лучше не надо. Он ведь просил: «Не убий…»
Быть русским, это как? И в чём отличие
Нас от других – в добре или во зле?
Куда идём? Куда влачим величье?
Где наш предел? И кто мы на земле?
Живём ли мы, как загнанные звери,
Попрятавшись за Царские Врата,
Страшны в войне и беспощадны в вере?
Или на нас надежда у Христа?
Мы бьём врагов и лобызаем руку
Хозяина, кормящего нас злом.
Шарманщик крутит вечную «Разлуку»,
Свободны мы, да вот конвой кругом.
Сошлось ворьё, как вороньё, и люди
На драки их глядят с раскрытым ртом,
Кто победит, тот дальше и пребудет
Для нас Законом, Правдой и Добром.
Быть русским – чтить Великую Победу,
И на два шага отойдя всего
Накласть под дверь зловредному соседу,
Оправдываясь мерзостью его.
Россия – это плач под небесами,
Не от того, что злобствует палач,
Наш плач о том, что потеряли сами,
О Боге наш исповедальный плач.
В.Рылов «Ессе Номе» 2017 г.