И ровно в пределе ожидающего совершаем поступки и мысли. Хотя с мыслями мы решительнее, миф, фантазия всегда больше нашей ниши.
Мы смелее в собственной сказке, но в поступке мы как в стеклянном кубе, протянул руку и стукнулся о собственное возможное. Нелепость наших жизненных жестов определена формой стеклянного куба поглотившего нас. Судьба нас может вдруг передвинуть, но жесты, звуки вырывающиеся из нашего определенного будут оставаться тем же самым. Мы можем оформить это в пафос социального положения внезапно позволившего нас себе, но пафос лишь выхватить нелепость наших поз и слов и усилит это до фарса. Отзвук этого фарса и останется в мифе потомков о нас, как самое важное. Будущее препарирует все это, что бы будущему удобнее было переварить нелепость наших поз. Я думаю, что многие из мыслящих и творящих сегодня получив возможность увидеть себя глазами людей живущих через 500 лет пришли бы в ужас от увиденного себя самого, в ужас от схематичности, скрюченности, уродливости, выхолощености. И этого не избежать. Потому что наша фрагментарность обусловлено сегодняшим, вчерашним и завтрашним.