Юрий Осипенко находится 8 лет в тюрьме без приговора. 

Последнее слово Юрия Осипенко в апелляционной инстанции.

Уважаемый суд, уважаемые участники процесса! По моему мнению в данном деле, произошла серьезная деформация правосудия. Понятие презумпции невиновности существует примерно столько же, сколько и само правосудие в его классическом понимании. Никто не может быть назван преступником до решения объективного, честного и взвешенного суда, непредвзято рассмотревшего доказательства сторон при принятии квалифицированного решения. В связи с этим хочу отметить, что основное и главное доказательство стороны защиты, кассовые документы, первичная бухгалтерия кооператива, которая полностью опровергает версию обвинения, не была изучена, исследована, и рассмотрена судом. При этом, не только не были исследованы доказательства защиты, что привело к осуждению заведомо невиновного и непричастного лица, но также не были устранены противоречия в показаниях подсудимых, показаниях потерпевших. Вместо того, чтобы провести действительно профессиональное расследование, Новочеркасский суд, профессионально, простите за каламбур, протащил версию обвинения и Черенковой. 

Хотя приговор Новочеркасского суда, начинается не словами «… именем следователя по особо важным делам», а «...именем Российской Федерации». Верховный суд прямо заявил по этому поводу, - следствие не может подменять суд, а суд должен проверить все доказательства из обвинительного заключения - в том числе показания свидетелей и потерпевших. Пленум Верховного суда Российской Федерации, утвердил постановление о судебном приговоре, где дано специальное, разъяснение которое детально описывает, каким должен быть приговор. Это ведь не просто формальность, поскольку по этим критериям можно определить, насколько глубоко суд вник в дело, - не замаскировал ли правду. 

В этом же постановлении суд разъяснил, и недавно принятую норму о возможности оглашения показаний не явившихся свидетелей или потерпевших. Так вот такое оглашение допускается только в случаях, если у подсудимого на предыдущих стадиях производства по делу, была возможность оспорить показания, которой у меня не было. В связи с этим в судебном процессе был отчетливым тренд, включающий в себя избирательное правоприменение, систематическое нарушение принципа состязательности сторон и права на защиту. Так, гособвинитель при поддержке суда, нарушая требования закона и вопреки интересам и подсудимых, и потерпевших, отказалась в суде от допроса половины потерпевших, отказавшись категорически и от оглашения их показаний, что поддержала только бывший генеральный директор кооператива - подсудимая Черенкова. 

Таким образом, установить реальное число потерпевших по данному делу, а также реальную сумму нанесенного ущерба, - в итоге, по-моему мнению, оказалось невозможно. Обращаю ваше внимание и на то, что в ходе судебного следствия по ходатайству гособвинителя, судом начинался осмотр вещественных доказательств о которых просила и защита, а именно первичных кассовых документов (об этом мы просили с самого начала) исследование которых было прекращено, как только обнаружились документы свидетельствующие о моей невиновности. 

Таким образом, наиболее важный, существенный элемент доказательной базы, в отношении человека, обвиняемого в «хищении», был исключён. Кроме того, стороной защиты, в ходе судебного следствия к материалам дела было приобщено решение Новочеркасского городского суда, из которого помимо истечения срока давности также следует, что в моих действиях отсутствует материальный состав хищения. 

В отношении этого решения гражданского суда, председательствующий по данному делу судья указал, что не может принять эти сведения до того, как как будут исследованы первичные кассовые документы, в исследовании которых потом он же и отказал. Тем не менее, после четырех с половиной лет ожидания в суде первой инстанции, время за которое суд отклонил или оставил без рассмотрения более 500 моих и моего защитника ходатайств и заявлений, суд отказал моему защитнику и в исследовании первичных кассовых документов кооператива. То есть, судья сознательно отсёк возможность доказывания моей невиновности, отказав стороне защиты в представлении доказательств. Далее суд не позволил уже мне заявить свое собственное ходатайство об исследовании первичных кассовых документов кооператива, а после моих безусловно бурных и активных возражений на действия председательствующего, просто удалил меня из процесса до окончания прений сторон, сославшись на то, что я не подчиняюсь его распоряжениям.

При этом, - в нарушение закона не разъяснив мне мои права, указав вместо этого, что я могу обжаловать данное решение лишь в апелляционной инстанции, что не соответствует требованиям закона. Также хочу отметить, что таким образом, суд фактически отказал мне и моей защите в проверке версии, изложенной Федорцовым, об организации им и Черенковой - финансовой пирамиды. Что по всей видимости, является краеугольным камнем позиции - которая лоббируется с момента начала уголовного преследования по данному делу. Речь идёт о сокрытии фактов преобразования кооператива в финансовую пирамиду, что подтвердили различные выводы экспертиз, которые по каким-то причинам, суд оставил без внимания, выборочно взяв лишь те выводы, которые были удобны и соответствовали версии обвинения и не указав, не сославшись на те, которые эту версию полностью опровергают. 

Как же мы могли это проверить с учетом того, что фактически, экспертизы были выполнены не по документам первичного бухгалтерского учета, а на основании неизвестных выводов в том числе и ещё не назначенных экспертиз. 

В судебном следствии, по-моему мнению, мы могли это проверить только исследуя первичную кассовую документацию в полном объёме, о чём сторона защиты просила на протяжении всего хода судебного следствия, - это более 4 лет, то есть времени было достаточно. Как я уже говорил, многие заседания были полупустыми, потерпевшие не приходили и у суда была надлежащая возможность установить реальные обстоятельства по делу. Что интересно, возражали только гособвинение и генеральный директор Черенкова. 

Если бы мы исследовали первичную бухгалтерскую документацию в необходимом объеме, а не выборочно лишь некоторые документы, тогда стало бы известно в конечном итоге, с учетом недостоверности и недопустимости экспертиз, что же на самом деле произошло в кооперативе. Куда же ушли деньги потерпевших и каким образом, тем более, что судебным следствием, были установлены признаки того, что в кассовая документация кооператива неоднократно переделалась, на манипуляцией с кассовой документацией кооператива также указывала один из главных бухгалтеров кооператива Матвиенко, которая не желая с этим мириться уволилась из кооператива. Однако, против установления истины, постоянно, при поддержке суда выступали опять таки гособвинитель и генеральный директор кооператива Черенкова. Почему? 

Возникает один знаменитый вопрос, -кому это было выгодно?! Притом, что я никогда не уклонялся от исследования реальных обстоятельств по делу, напротив настаивая на этом с первого дня. Очевидно, что к созданию финансовой пирамиды – я не имею никакого отношения. И по всей видимости, это одна из причин, по которой гособвинение и суд отказали мне и моей защите в исследовании кассовых документов. 
Поскольку на сегодняшний день, необходимо оправдать мои заключение и срок содержания под стражей. Необходимо оправдать сам факт моего привлечения уголовной ответственности, для чего теперь, как я понимаю все средства хороши. При этом, хочу отметить, что потерпевшие в разное время, в судебных заседаниях указывали, в том числе и в апелляционной инстанции, что из кассы кооператива по их сведениям, были получены большие кредиты высокопоставленными сотрудниками правоохранительных органов.

Возможно и это является одной из причин по которой суд категорически против исследования первичной кассовой документации, которая позволила бы доказать в том числе мою невиновность. Таким образом, получилось, что основной целью Черенковой, а впоследствии и обвинения стало сокрытие реальных финансовых схем, подогнанных сумм, а также направлений их движения. Для чего, сначала, Черенковой была создана ширма из виртуальных, обманутых ею «заемщиков», а после, с ее помощью было сфабриковано дело, которое лоббировалось следствием, после чего включился момент инерции и документы ушли в суд, где судья Стешенко закрепил эту искусственную версию и освободил, фактически, по моему мнению, Черенкову от наказания, что и стало предметом ее интересов. 

Поскольку в отличие от того же Осипенко, она под стражей не находилась и условия в которых мы оказались, мягко говоря несопоставимы. Приговор Новочеркасского суда - согласно изученным в данном судебном заседании фактам, основан в том числе на предположениях, и, как я понимаю на пожеланиях, в то время как доказательства суд исключил. По моему мнению, судья Стешенко сделал всё возможное, чтобы закрепить версию Черенковой, разработанную для ее защиты и ухода от реальной ответственности, что и привело к нарушению как прав подсудимых, так и потерпевших. Таким образом, был произведен перенос вины для смягчения наказания с виновного лица на невиновное.

Таким же образом были скрыты реальные финансовые операции кооператива - путем отказа от исследования кассы. Что по моему мнению поставило под сомнение смысл судебного разбирательства. В связи с чем и вышло так, что выводы суда изложенные в приговоре - не соответствует фактическим обстоятельствам дела и не подтверждаются доказательствами. При этом, суд по моему мнению, при рассмотрении данного дела, допустил существенные нарушения уголовно-процессуального закона, а также неверно и не в полной мере оценил доказательства представленные стороной защиты. 

А само дело было рассмотрено с обвинительным уклоном. Всё это, по моему мнению, серьёзно умаляет авторитет судебной власти. Также хочу отметить, что на момент своего ареста я был предпринимателем, который вел активную деловую деятельность. Скрываться мне, как сказал прокурор, уклоняясь таким образом от ответственности не было никакой необходимости, более того действующий на тот момент бизнес, продолжал действовать до самого моего ареста. Я его не сворачивал, не пытался продать, не пытался вывести из него деньги, не был уволен ни один человек, а незадолго до моего ареста, были выплачены и зарплата и налоги, что полностью исключает версию о том, что я пытался каким-то образом уклониться от справедливой оценки происходящего. 
Да, я действительно много ездил и путешествовал по служебным целям, о чём было представлено подтверждение следствию, на что я получал неоднократные разрешения, причём уважаемый суд - я говорил об этом и в первой инстанции - в том числе и за границу, за рубеж, не в Москву и Екатеринбург, где меня сняли с самолета, а за рубеж, откуда я исправно возвращался, являясь по вызовам следствия. 

Такие поездки были обусловлены необходимостью обеспечить компанию работой, людей рабочими местами, государство налогами, ведь моя компания была созидательной, производственной компанией и это никак нельзя отрицать. Компанией в которой существовали реальные станки, оборудование, которая производила реальную технику, которая устанавливалась на реальные объекты, это всё было физические осязаемо в отличие от той деятельности, которую вели некоторые руководители кооператива. Которые рассказывали потерпевшим, простите, «байки» о том, что кооператив готов выплачивать им когда-то, какие-то, деньги, да такие деньги, какие каждый предприниматель знает в таком объеме выплатить было никак нельзя, деньги, которые уже на самом деле выплачены были другим, ранее внесшим деньги потерпевшим, что видно из экспертизы, из которой следует, что более 50 % внесенных потерпевшими личных средств, были выплачены им же в виде процентов из тех же денег. Из экспертизы также видно, что иных доходов у кооператива не было, что также опровергает любые рассуждения на тему хищения, поскольку одновременно и выплатить, и обеспечить кооператив, и заплатить налоги, и эти же деньги похитить никак нельзя. Более того, - Ваша честь, хочу обратить внимание на то, что произошло дальше, и, даже не буду говорить о рейдерском захвате. 

Бог с ним, это уже было очень давно, настолько давно, что я уже отношусь к этому философски. 

Обидно другое, что человек, который созидал, работая на производстве, в том числе и своими руками, а ведь в начале пути это производство создавалось буквально по кирпичику, человек который занимался благотворительностью - за свой счёт, а это подтвержденный материалами дела факт, там и благодарности, и грамоты от различных администраций городов за проведение самых разных мероприятий за мой собственный счёт. В такой ситуации говорить о том, что я человек, который мог бы иметь какой-то корыстный умысел, мягко говорят странно. При этом, как я уже говорил в мои предприятии никаких денег от кооператива не поступало, что было установлено и следствием, которое было заинтересовано такие факты найти. 

Они «перешерстили», перевернули мои предприятия вплоть до 2000 года, и все денежные средства, что опровергает версию выдвинутую сегодня Черенковой, все денежные средства, были подтверждены, то есть у них было иное происхождение, никаких иных денежных средств кроме как легальных, «белых» денежных средств, поступивших по расчетным счетам предприятия, не было. Ни одной копейки. И что же получилось в итоге? За что я был наказан? За то, что кто-то, создал виртуальную схему, произвел попытку переноса вины, кто-то другой с этим согласился, а я потерял почти 8 лет жизни, здоровье, и предприятие. При этом, Ваша честь, мне очень жаль тех потерпевших которые действительно пострадали, и по своему жаль тех потерпевших, которые используют данный процесс для того, чтобы обеспечить свою нужду к стяжательству, чтобы впоследствии использовать доступ к не оцененному имуществу кооператива, которое, как я понимаю, будет продано, за копейки «нужным людям». И это мне понятно, такова к сожалению сложившаяся сегодня, вернее часто складывающаяся в обществе парадигма. Но, во-первых это не обеспечит всех потерпевших, а во-вторых, в этой ситуации, хотя я и не считаю себя потерпевшим, при этом сам являюсь пострадавшим в еще большей степени, нежели чем они. Почему? Потому, что я потерял не только деньги, то есть предприятие которое было мною создано, но и самое лучшее время своей жизни. Время, которое я мог учиться, ведь было прервано моё второе высшее образование, время, которое я мог изобретать, ведь есть и тому подтверждение, патенты на изобретения и промышленные модели. 

Я сотрудничал с корпорацией Роснано и в мою защиту, госкорпорация Роснано направляла ходатайство суду на момент ареста, указывая, что я веду важные для государства проекты, это ведь государственная корпорация, а не частная «лавочка». Поэтому я и считаю Ваша честь, что то, что со мной произошло, как минимум несправедливо, хотя я и отношусь сегодня уже к этому философски. А почитать что-либо выше справедливости, значит обесценивать свою моральную валюту, и ставить зло выше добра, потому что от искажения справедливости пострадать может только добро, что и произошло в нашем случае, а выиграет лишь зло. 

Предел, до которого можно дойти следуя этим путем - это наказание за добродетель и вознаграждение за порок, что ведет к абсолютной развращенности и отказу от созидания, к посвящению сознания делу разрушения. Поэтому, уважаемый суд - я прошу в этой ситуации, суд исполнить свою главную миссию - правосудие, доступа которому я был лишён почти 8 лет. Меня ограничивали разными способами, однако относясь к этому философски, я остался патриотом своей страны, и очень рассчитываю на то, что судебная власть, авторитет которой, по моему мнению, должен быть непререкаемым, и не должен быть поставлен под сомнение, наконец примет правосудное решение. Я не считаю себя виновным, считаю, что мои права грубо попраны, причем это было сделано на глазах общества. Поэтому, говоря о своей невиновности - обращаюсь к суду с просьбой осуществить правосудие и прошу меня оправдать!

Оригинал