Как во времена Пилата церковники избрали себе разбойника Варраву, а Царя Христа отдали на заклание, так и в 1917 году священноначалие церкви избрало себе разбойника варраву - Временное .

Но что же происходило в действительности между РПЦ и монархией в начале 20 века? Интересно исследование кандидата исторических наук, доцента Южно-Уральского гос. университета М. А. Бабкина. Вот что он пишет:


"В последнюю неделю февраля 1917 г. в Святейшем правительствующем Синоде Российской Православной Церкви, по словам протопресвитера военного и морского духовенства Георгия Шавельского, «царил покой кладбища». Синодальные архиереи вели текущую работу, занимаясь в основном бракоразводными и пенсионными делами. В те судьбоносные для России дни Синод не предпринял никаких попыток поддержать монархию.

2 марта, когда власть уже перешла в руки Исполнительного комитета Государственной Думы и Совета рабочих и солдатских депутатов, в покоях московского митрополита в Петрограде состоялось частное собрание членов Синода и представителей столичного духовенства. На нем присутствовали митрополиты Киевский Владимир (Богоявленский) и Московский Макарий (Парвицкий-Невский), архиепископы Финляндский Сергий (Страгородский), Новгородский Арсений (Стадницкий), Нижегородский Иоаким (Левицкий) и протопресвитер Александр Дернов, а также настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский. Было заслушано прошение об увольнении на покой митрополита Петроградского Питирима (Окнова). Тогда же синодалы признали необходимым немедленно установить связь с Исполнительным комитетом Госдумы. Этот факт дает основание утверждать, что Синод признал новую власть еще до отречения императора Николая II от престола, которое состоялось в ночь со 2 на 3 марта.

Первое после свержения монархии заседание Святейшего Синода под председательством митрополита Киевского Владимира состоялось 4 марта. От лица Временного правительства Владимир Львов объявил на нем о предоставлении Церкви свободы от опеки государства. Члены Синода (за исключением отсутствовавшего митрополита Питирима) выразили искреннюю радость по поводу наступления новой эры в жизни Церкви. В частности, архиепископ Новгородский Арсений говорил о появлении перед Российской Церковью больших перспектив, открывшихся после того, как "революция дала нам (Церкви) свободу от цезарепапизма".
 
Тогда же из зала заседаний Синода по инициативе обер-прокурора было вынесено царское кресло, которое в глазах иерархов являлось «символом цезарепапизма в Церкви Русской».
Знаменательно, что вынести его обер-прокурору помог член Синода митрополит Владимир. Кресло было решено передать в музей. На следующий день Синод распорядился, чтобы во всех церквах Петроградской епархии многолетие царствующему дому «отныне не провозглашалось»...Во всех храмах империи совершались молебны с возглашением многолетия «Богохранимой державе Российской и благоверному Временному правительству ея».

9 марта Синод обратился с посланием «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий». Послание начиналось так: «Свершилась воля Божия. Россия вступила на путь новой государственной жизни. Да благословит Господь нашу великую Родину счастьем и славой на ея новом пути». Тем самым фактически Синод признал государственный переворот правомочным и официально провозгласил начало новой государственной жизни России, а революционные события объявил как свершившуюся «волю Божию». (Интересно в этой связи отметить: профессор Петроградской духовной академии Борис Титлинов считал, что это послание «благословило свободную Россию», а генерал Антон Деникин полагал, что тем самым Синод «санкционировал совершившийся переворот».)

В связи с изменившейся формой государственной власти Православная Церковь была поставлена перед необходимостью отражения этого события в богослужебных текстах. В связи с этим перед Церковью встал вопрос: как и какую государственную власть следует поминать в церковных молитвах.

Впервые этот вопрос Синод рассматривал 7 марта 1917 г. Его решением синодальной Комиссии по исправлению богослужебных книг под председательством архиепископа Финляндского Сергия поручалось произвести изменения в богослужебных чинах и молитвах в связи с происшедшей переменой в государственном управлении. Но, не дожидаясь решения этой комиссии, Синод издал определение, по которому всему российскому духовенству предписывалось «во всех случаях за богослужениями вместо поминовения царствовавшего дома возносить моление «о богохранимой державе Российской и благоверном Временном правительстве ея».

Анализ этого определения показывает, что в нем дом Романовых уже 7 марта был назван «царствовавшим», то есть в прошедшем времени. Важно отметить, что столь решительное отношение к царствующему дому было принято Синодом до созыва Учредительного собрания и при фактическом отсутствии отречения от царского престола великого князя Михаила Александровича. (По роковому стечению обстоятельств в тот же день Временное правительство постановило арестовать отрекшегося императора Николая II и его супругу, что было исполнено 8 марта.)

(В «Акте» Великого Князя Михаила Александровича речь, в частности, шла не о его отречении от престола, а о невозможности занятия его без ясно выраженной на то воли всего народа России. Михаил Александрович предоставлял выбор формы государственного правления Учредительному собранию. До созыва же этого собрания он доверил управление страной созданному по инициативе Государственной Думы Временному правительству. Его намерение основывалось на имевших место в российском обществе мнениях о возможности существования в России конституционной монархии.)

Другой особенностью синодального решения об отмене молитв за царскую власть является фактическое упразднение так называемых царских дней. Они имели статус государственных праздников и включали в себя дни рождения и именины императора, его супруги и наследника, дни восшествия на престол и коронования императора. Эти «дни» носили ярко выраженный религиозный характер: во время них совершались крестные ходы и молебны о «здравии и благоденствии» царствующего дома. (Официально эти дни были отменены постановлением Временного правительства только 16 марта 1917 г. Однако Синод хронологически опередил и предвосхитил постановление правительства об отмене этих государственно-церковных праздников.)

Таким образом, именно высшее российское духовенство внесло нововведения в содержание богослужебных книг, изменив церковно-монархическое учение о государственной власти. И это несмотря на то, что оно исторически утвердилось в богослужебных книгах Русской Церкви и до марта 1917 г. было созвучно державной триединой формуле «За Веру, Царя и Отечество».

Изменение смысла заключалось в «богословском оправдании» революции, то есть в том, что «всякая власть от Бога»: как царская власть, так и народовластие. Этим в богослужебной практике проводилась мысль, что смена формы власти как в государстве, так и в Церкви – явление не принципиальное. Вопрос же об «альтернативе» власти, то есть о должном выборе Учредительным собранием между народовластием и монархией, был Синодом решен и богословски, и практически в пользу народовластия... Фактически было утверждено, что смена формы государственной власти и революция – тоже «от Бога».

Таким образом, через несколько дней после начала Февральской революции Российская Церковь перестала быть «монархической», фактически став «республиканской». Не дожидаясь решения Учредительного собрания об образе правления, Синод, повсеместно заменив поминовение царской власти молитвенным поминовением народовластия, провозгласил в богослужебных чинах Россию республикой. (Официально Россия была объявлена Александром Керенским республикой только 1 сентября 1917 г.)

...Вопрос даже о теоретической возможности установления в России хотя бы конституционной монархии официальными органами церковной власти в 1917 г. не рассматривался. Тем самым официальная политика Российской Православной Церкви была с первых чисел марта направлена на приветствие и узаконивание народовластия, то есть демократии.

Итоговый вывод монографии сформулирован так: «Из всего вышеизложенного, духовенство Русской Православной Церкви в целом сыграло важную роль в революционном процессе, направленном на свержение монархии в России. Высшему же органу церковной власти – Святейшему правительствующему Синоду принадлежит особая, одна из ведущих и определяющих ролей в установлении в России народовластия, в свержении института царской власти». 

Примечание: работа данного ученого называется «Духовенство Русской Православной Церкви и свержение монархии». Это-серьезная научная работа, и автор, как велит ему жанр, анализирует историографию вопроса за последние 15 лет и дает характеристику источников. Михаил Бабкин использовал, в частности, материалы 6 федеральных и 3 региональных архивов, а также официальные издания практически всех епархий РПЦ за 1917 г. – всего около 95% от объема церковной периодики.