К всеобщему благу есть один путь
Только в стране свободы, где бдительно и ненавязчиво опекают молодое поколение, могут развиваться наука, техника и экономика…
Поколения сменяются поколениями, племена племенами, целые народы теряют свою политическую индивидуальность.
Но история и предания сохраняют для отдаленного потомства не только деяния, но и самые мысли, чувствования, от которых более или менее зависело счастье или бедствие народов.
Мы редко пользуемся опытами наших предшественников. Мы считаем себя предусмотрительнее и – впадаем в те же заблуждения ума и сердца. Конечно, общественная и частная жизнь изменяется, но человек в его сущности остается все тот же, с теми же страстями, с теми же слабостями.
Земная мудрость давно уже ищет точки опоры для общественного счастья. Она думала утвердить его, то на законах, то на государственном богатстве.
Но история свидетельствует, что кодекс Юстиниана не удержал Византию от падения, что золото Нового Света не упрочило благоденствия Испании, что грозные полчища Наполеона I не доставили прочного счастья Франции и что ученость нынешней Германии не спасла ее от потрясений.
Счастье народа, как и счастье отдельно взятого человека, состоит в равномерном удовлетворении потребностей нашей двойственной природы: материальной и духовной. Достигнуть этого нелегко.
НАШИ ЛИЧНЫЕ ВЫГОДЫ ЧАСТО БЫВАЮТ ДИАМЕТРАЛЬНО ПРОТИВОПОЛОЖНЫ ВЫГОДАМ ОБЩЕСТВЕННЫМ.
Как же согласовать их? Как направить мысли и чувствования, желания и действия миллионов граждан к одной и той же цели – к всеобщему благу.
ДЛЯ ЭТОГО ЕСТЬ ТОЛЬКО ОДИН ПУТЬ – ОБРАЗОВАНИЕ НАРОДА.
Для этого есть только один путь – образование народа.
Образование человека состоит в развитии его телесных и душевных способностей, как средств, к достижению возможного для нас счастья.
Тело – это сосуд, в котором заключен наш дух на время нашей земной жизни. Связь духа с телом необъяснима, но влияние их друг на друга очевидно для каждого. Твердость духа содействует к поддержанию телесных сил.
Развитие телесных способностей должно иметь целью укрепление организма, иначе сказать – здоровья.
Развитие способностей душевных должно научными знаниями и нравственными истинами просветить ум и сердце наше, а не придать им один только наружный блеск.
И телесные и душевные способности должны быть развиваемы одновременно. Разделить образование их, значило бы раздвоить существо человека.
Займитесь образованием одного сердца, или развитием одних познавательных способностей.
В первом случае вы получите добросовестных невежд, во втором – ученых, но безнравственных граждан.
Народное образование только тогда прочно и полезно, когда оно выработано самим народом, когда оно представляет продукт его внутренней, самостоятельной деятельности, плод его постепенного духовного развития, а не результат усильных забот, поощрений и требований правительства.
Стоит раскрыть историю и взглянуть на современные нам образованнейшие государства, чтобы убедиться, что каждое сословие народа везде жило и будет жить своей нормальной жизнью, зависящей от его занятий. А различие в занятиях предполагает уже различие в образовании, или, по крайней мере, в степени этого образования.
Народное образование, вытекая из природы нашей и условий общества, должно удовлетворять не прихотям, но действительным потребностям граждан.
Слово тогда только бывает могучим орудием ума, когда, между говорящим и слушающим, существует бескорыстная связь. Когда звуки, долетающие до нашего слуха, отзываются не в ушах только, но и в сердце нашем. Так писал «Журнал Министерства народного просвещения» еще в 1858 году.
А вот что писал Василий Прокофьевич Вахтеров:
«Мы хорошо знаем, с каким высокомерием и презрением относились многие патентованные цеховые авторитеты к открытиям и изобретениям, сделанным недипломированными любителями науки и техники.
Известно, например, как отнеслись к Стефенсону инженеры того времени.
Они подняли настоящую травлю против гениального самоучки.
«Что может быть нелепее и смешнее претензии, чтобы локомотивы ходили быстрее лошади? – спрашивал один инженер в распространенном журнале. – Лучше уж стать перед жерлом пушки, чем рисковать ехать на машине с такой скоростью». – «В самом деле, - писал другой инженер, - если Стефенсон не удержит своего воображения, то он повредит успеху самого дела, и все благомыслящие люди станут глядеть на него, как на помешанного, которого надо посадить в сумасшедший дом».
НО АНГЛИЯ – СТРАНА СВОБОДЫ. И ТАМ СТЕФЕНСОН НЕ ТОЛЬКО НЕ ПРОПАЛ, НО И ПОБЕДИЛ.
«Если бы там, по выражению Монтескье, человек имел столько же врагов, сколько имеет волос на голове, то с ним все-таки ничего не случится. Законы в ней защищают всякого, каждый в ней смотрит на себя как на монарха, и люди в этой нации скорей союзники, чем сограждане».
Совсем другое дело у нас, где ОТ ПРОИЗВОЛА ПОСЛЕДНЕГО ГОРОДОВОГО ЗАВИСИТ ТО, ПРОВЕДЕТЕ ЛИ ВЫ СЕГОДНЯШНУЮ НОЧЬ ДОМА ИЛИ ПОД АРЕСТОМ БЕЗ ВСЯКОЙ С ВАШЕЙ СТОРОНЫ ВИНЫ. ГДЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ ДОСТОИНСТВО ОЦЕНИВАЕТСЯ ТОЛЬКО ЧИНАМИ, ЗВАНИЯМИ, ПАТЕНТАМИ И БОГАТСТВОМ.
Нет, у нас нельзя рассчитывать на торжество справедливости даже в смысле оценки знаний, если не принять мер к тому, чтобы целесообразным подбором судей обеспечить беспристрастие приговора.
Говоря о библиотеках и читальнях, мы не можем забыть, что для пользования этими учреждениями необходим известный МИНИМУМ развития, хотя бы, например, простая грамотность.
Между тем, всеобщая перепись населения 1897 года показала, что из 125 миллионов населения России было 99 миллионов совершенно безграмотного населения.
ПОЧТИ СТО МИЛЛИОНОВ НЕ УМЕЮЩИХ НИ ЧИТАТЬ, НИ ПИСАТЬ.
Это население двух великих европейских держав, и все оно стоит на самой низкой ступени развития, характеризуемой полным отсутствием даже простой грамотности.
Такова подготовка, ДАННАЯ ПРАВЯЩИМИ КЛАССАМИ ТОМУ НАРОДУ, которому после всемирной войны придется налаживать расстроенные экономические отношения, восстанавливать глубоко потрясенное, а во многих случаях и совсем уничтоженное хозяйство, заново перестраивать не только хозяйственные, торговые, промышленные, но и общественные отношения.
Теперь немного уже найдется таких людей, которые думают, будто такую колоссальную и радикальную перестройку можно успешно провести только сверху путем законодательства да административных распоряжений СИЛАМИ ПРАВЯЩИХ ГРУПП БЕЗ УЧАСТИЯ ВСЕГО НАСЕЛЕНИЯ.
Все знают теперь, что лишь тогда, когда весь народ примет деятельное участие в этой работе, когда каждый обыватель внесет свою долю труда и разумения, можно будет сколько-нибудь сносно наладить потрясенную жизнь, залечить раны, добиться сносного существования и в экономических, и в общественных отношениях.
Для этого необходимо, прежде всего, поднять уровень развития самого населения.
Невежественные массы, очевидно, не могут справиться с такими задачами, каких их по сложности и грандиозности еще никогда во всемирной истории не ставила перед народами жизнь.
А ведь эти задачи какими-нибудь своими сторонами непременно коснутся каждого обывателя БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ, эти задачи разобьются на тысячи и миллионы отдельных задач и не найдется ни одного человека, которому можно было бы от них отделаться.
НЕОБХОДИМО ЗНАЧИТ ПОДНЯТЬ УМСТВЕННЫЙ УРОВЕНЬ ВСЕХ.
(ОДНАКО, ЭТОМУ НАШИ УНИВЕРСИТЕТЫ СЕГОДНЯ НЕ СПОСОБСТВУЮТ, ДА И ВСЯ ГОСУДПРСТВЕННАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ СИСТЕМА ТОЖЕ).
ВСЕ ЭТО ПОТОМУ, ЧТО НЕЛЬЗЯ ОДНОВРЕМЕННО СЛУЖИТЬ БОГУ И МОМОНЕ.
На обязанности нашей интеллигенции, наших общественных организаций, наших кооперативов, наших просветительских обществ, нашего самоотверженного благородного учительства лежит поддержать в ЭТУ ПОЛНУЮ ОПАСНОСТЕЙ И СОБЛАЗНОВ ПОРУ ПОДРОСТКА И ЮНОШУ, ДЕВОЧКУ И ДЕВИЦУ.
ПРЕДОХРАНИТЬ ОТ ПАДЕНИЯ И СОБЛАЗНА, ДАТЬ ИМ ОПОРУ И СИЛУ БОРОТЬСЯ С ДУРНЫМИ ВНУШЕНИЯМИ, СОГРЕТЬ ИХ СВОИМ ВНИМАНИЕМ, ЧТОБЫ ОНИ НЕ ЧУВСТВОВАЛИ СВОЕЙ ПОКИНУТОСТИ, ЗАБРОШЕННОСТИ И ОДИНОЧЕСТВА».
Вахтеров В.П. Всенародное школьное и внешкольное образование. М., 1917, с.132-135, 142-143.
«Воспитание есть искусство превращать сознательное в бессознательное.
ПРОЦВЕТАНИЕ ВСЯКОГО НАРОДА БОЛЕЕ ЗАВИСИТ ОТ СИСТЕМЫ ЕГО ВОСПИТАНИЯ, ЧЕМ ОТ УЧРЕЖДЕНИЙ ИЛИ ОТ ОБРАЗА ПРАЛЕНИЯ.
Под «воспитанием» вообще разумеют вкоренение известных начал нравственности и известное развитие умственных способностей.
НРАВСТВЕННЫМ ВОСПИТАНИЕМ В ЗАВЕДЕНИЯХ УЧЕБНОГО ВЕДОМСТВА СОВЕШЕННО НЕ ЗАНИМАЮТСЯ.
(ИМ ЕЩЕ В БОЛЬШЕЙ СТЕПЕНИ НЕ ЗАНИМАЮТСЯ И СЕГОДНЯ).
Из умственных способностей только и развивают одну память. Способности же рассуждать, умозаключать, наблюдать, выбирать приемы для исследований и так далее не принимаются во внимание при экзаменационных требованиях и совершенно пренебрегаются.
Университет не терпит ни малейшей независимости профессоров и не допускает в них никакой предприимчивости.
САМАЯ МАЛЕЙШАЯ ОРИГИНАЛЬНОСТЬ БДИТЕЛЬНО И РАБСКИ ПРЕСЕКАЕТСЯ У НИХ ДО САМЫХ МЕЛОЧЕЙ.
Преклонение перед чудотворной силой программы – это наиболее курьезное и типичное проявление того неизлечимого заблуждения латинских народов. За какое мы целый век дорого платили.
ЧТО БУДТО ВЕЩИ МОГУТ ИЗМЕНЯТЬСЯ ПОСРЕДСТВОМ КУЧИ РАЗНЫХ УЧРЕЖДЕНИЙ, НАВЯЗАННЫХ РАЗНЫМИ ПОСТАНОВЛЕНИЯМИ.
Если причины упадка университетского образования ускользнули от большинства наблюдателей, то, что касается самого упадка, то о нем заявлялось уже много раз.
Много лет тому назад Генрих Девиль на одном из публичных заседаний Академии Наук выразился так: Я состою уже давно на службе в Университете. Я выхожу в отставку и что же – говорю откровенно, что думаю:
«Университет при той организации, какую он имеет теперь, приведет нас к безусловному невежеству».
На том же заседании Академии Наук знаменитый химик Дюма сказал:
«Давно уже признано, что практикующийся у нас способ обучения не может продолжаться без того, чтобы не привести к упадку».
Если наши учителя способны, лишь на такое жалкое преподавание, так это потому, что они созданы университетом. Они обучают тому, чему учились сами и учат так, как обучали их. Пока профессора университетов набираются так, как это делаются теперь, ничто не может быть изменено в нашем университетском образовании.
Прежде чем делать реформу на удачу, как издавна это делается и как продолжают это делать и теперь, нужно, по крайней мере, основательно знать сущность вещей, которые хотят реформировать.
ЕСЛИ УПОРНО НЕ ХОТЯТ ЗНАТЬ ЭТОЙ СУЩНОСТИ, ТО И НЕ ОСУЩЕСТВЛЯТ НИЧЕГО, КРОМЕ ПЕРЕМЕН В СЛОВАХ.
Недаром Лейбниц говорил: «Предоставьте мне дело воспитания, и я изменю лицо Европы менее, чем за один век».
НРАВСТВЕННОЕ ВОСПИТАНИЕ НЕЛЬЗЯ СЧИТАТЬ ЗАКОНЧЕННЫМ, ПОКА ПРИВЫЧКА ДЕЛАТЬ ДОБРО И ИЗБЕГАТЬ ЗЛА НЕ СДЕЛАЕТСЯ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЙ.
Благородство характера может измеряться степенью бессознательности нравственных начал. Очень хорошо уметь бороться с соблазном. Гораздо вернее не иметь даже и надобности в этой борьбе. К сожалению, воспитание редко достигает такого результата».
Бон Ле Густав – Психология воспитания. Полный перевод с 11 французского издания с портретом автора. Перевел и издал Сергей Будаевский. СПБ, 1910, титульный лист, с.6, 7, 17, 19, 30, 32, 34, 188-189.
РАЗВЕ ЭТО И СЕГОДНЯ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРВОСТЕПЕННОЙ ЗАДАЧЕЙ У НАС…
«Мышление составляет одну из тех способностей духа, которою человек наиболее отличается от других, низших животных.
Дело мышления состоит в познании истины, а познать истину, значит понять связь многообразных явлений – как физических, так и нравственных, с общими законами бытия.
Благоразумное употребление педагогического искусства, утвержденное на правильном понимании естественной последовательности и цели в развитии познавательных способностей, должно только пособлять природе, удалять препятствия, избавлять от уклонений, и каждой способности доставлять в свое время достаточную пищу, не оставляя в то же время без возбуждения и других способностей души».
Гогоцкий С.С. – О развитии познавательной способности в педагогическом отношении - «Журнал Министерства народного просвещения», 1857, №3, с.315, 317, 321.
У НАС СЕГОДНЯ МНОГО СПОРЯТ О РАЗВИТИИ МЕДИЦИНЫ, А МЕЖДУ ТЕМ:
«Разнообразные болезни не только ежегодно сводят в могилу сотни тысяч людей, совсем понапрасну, они еще расстраивают конституцию людей, перенесших эти болезни, калечат население, вырождают его, делают его неспособным к работе.
Вся беда в том, что врачи не имеют никакой возможности ввести гигиену в жизнь. Там, где врачи являются полными хозяевами своего дела, например в немногих больницах, в ученых обществах, там получаются великие результаты. Например, в области терапии, хирургии, различных научных исследований.
Там же, где врачи служат безгласным и бесправным батраком, которого можно выгнать со службы без всяких уважительных оснований и которому можно не давать жалованья два года, там ничего, кроме санитарного зла и хаоса нет и быть не может.
Англия, где санитарное дело поставлено лучше, чем где-либо, представляет прекрасный пример. Там дело начало развиваться с прекращением централизации и передачи санитарного дела в руки общества и местных учреждений, деятельность которых в устройстве врачебно-санитарного дела не должна быть стесняема.
МИНИСТЕРСТВО ТОЛЬКО УВЕЛИЧИТ БЮРОКРАТИЗМ, А НЕ УЛУЧШИТ ВРАЧЕБНО-САНИТАРНОГО ДЕЛА В РОССИИ, ПОКА САМО ОБЩЕСТВО НЕ БУДЕТ ПРИНИМАТЬ В НЕМ ДЕЯТЕЛЬНОГО УЧАСТИЯ».
«Новое слово», 1896, №9, с.69, 71.
Что еще можно к этому добавить?
Полная версия:
http://kontinentusa.com/k-vseobschemu-blagu-est-odin-put/
Александр Рашковский, краевед, 28 апреля 2017 года.