Умер Евгений Евтушенко. Вот уж действительно последний из могикан. И этим всё -- точнее, многое -- сказано. Прочёл сообщение -- и слеза невольно подкатила... Мысленно простился (подаренный на днях другом коньяк пришёлся кстати). Много лет тому назад сотоварищи и ученики заметили мою особую привязанность к этому имени: "Ну, для Германа первый поэт, конечно, Евтушенко..." Позже в меня входил Серебряный век, но ЕЕ -- первая и долгая привязанность.
В связи с его кончиной -- как знак признательности Поэту, который в России больше, чем поэт -- не могу не опубликовать стих, посвящённый Евгению Александровичу, из моей книги 2007 года "Тринадцатый апостол":
ЕВГЕНИЮ ЕВТУШЕНКО
Я люблю их нервные узлы –
строк упругих, будто с желваками;
то суровы с проклятыми нами,
то совсем отчаянны и злы.
Лучше б знать сокурснику, при ком
он назвал их автора паяцем –
я не тронул морду эту пальцем,
а заехал в ухо кулаком.
Я бросался в драки и потом,
за поэмы вместе отдувался...
Всё равно от дисканта до баса
звуки их заполнили мой дом.
В том и суть: родные голоса
всё ведут по улицам поэта,
где примерно поровну как света,
так и тени тоже полоса.
Нет, не зря вертался в «Детский сад»,
то и дело ездит в ту же Зиму –
как набраться лампе керосину,
как зажечься, чтобы написать.
Хуже, чем темнеющая власть,
что нестоек нынешний читатель:
братья вы, да он, увы, не Авель –
так легко от рук неверных пасть.
Но моей бессрочен, видно, срок
верности как первому поэту...
Тридцать лет, как вашему портрету
был обещан лепет этих строк.