Там, где суперсовременная трасса М4 пересекает Дон возле Верхнего Мамона, редкий водитель не обратит внимание на открывающийся вид на Донское Правобережье. Обширные пойменные луга сочетаются с прибрежными зарослями, а сверкающие на солнце меловые обнажения чередуются с темной зеленью байрачных дубрав.
Именно здесь начинается собственно зона степей, и лес будет представлен лишь небольшими кусочками дубрав, растущих по склонам спускающихся к Дону балок, или байраков, откуда собственно и пошло название, широко используемое ныне и в среде ученых – лесоводов.
Байрачные дубравы невелики (редкая из них площадью превосходит 100 га), но производят впечатление своей непередаваемой дикостью. Такое впечатление производит обильный подлесок, состоящий из лещины, а также кустарниковая опушка из боярышника, степной вишни и терна. Не всякий ещё захочет через такие барьеры продираться!
Не смотря на небольшие размеры, байрачные дубравы отнюдь не производят впечатление чахлых. Это крепкие дубняки, а специальное исследование, проведенное автором, показало, что по своему санитарному состоянию они будут ещё получше, чем окружающие областной центр Воронежская Нагорная дубрава и Шиловский лес. Тому в значительной степени способствует отдаленное расположение байрачных дубрав и их малая привлекательность для посещения.
Но для натуралиста байрачные дубравы – настоящий рай! За барьером из колючих кустарников скрываются крупные бобровые поселения, подобных которым автор не встречал даже в Воронежском заповеднике. Представьте себе каскад прудов, разделенных плотинами и следующих друг за другом по дну балки. А ведь начиналось все с ничтожного ручейка, который, что называется, « воробью по колено»! Пришедшая с Дона первая пара бобров построила первую небольшую плотину и создала крошечный прудик размером с детскую ванночку. Бобровое поселение росло, строились новые плотины. Пруды увеличивались и в числе и в размерах. Результатом стало создание такого вот «бобрового Петергофа».
В байрачных дубравах прячутся огромные муравейники, образующие колоссальные «федерации», состоящие из нескольких сотен гнезд и насчитывающие сотни миллионов муравьев. Целые муравьиные страны! В иных местах нельзя на землю ступить, не будучи атакованным сотнями кусачих и агрессивных насекомых, с первого твоего шага дающих понять, кто в этом лесу хозяин.
Нередки здесь волки, кабаны, лоси, а уж следы косуль, барсуков, лис встречаются в этих лесочках практически на каждом шагу. Здесь можно днем встретить неторопливо обходящих свои владения лис, барсуков или куниц. Причем куницы в байрачных дубравах встречаются двух видов – каменная и лесная.
Филина в этих местах можно встретить чаще, чем в любом из наших двух заповедников. А в начале осени эти гигантские совы во время своих кочевок попадаются на глаза почти каждый день. А начиная с половины августа в дубравах раздаются устрашающие крики серых неясытей «пой-дем, пой-дем, на кладбииииииище!».
Байрачные дубравы – рай для птиц! Здесь буквально кишат черные дрозды, зарянки, три вида пеночек, большие синицы, лазоревки, пухляки, поползни, ополовники, дятлы четырех видов. Можно здесь встретить и довольно редкую для нас маленькую птичку – малую мухоловку, самец которой отличается звонким голосом, белыми пятнами на хвосте и ржаво-рыжей грудью. Нередки здесь и хищники – канюки и оба наших вида ястребов – тетеревятник и перепелятник. При этом канюк использует дубравы только устройства гнезда, предпочитая охотиться в окрестных степях, а вот ястреба и живут, и охотятся здесь.
Вот такой вот естественный заповедник сложился на юге нашей области. Он практически не нуждается сейчас даже в особой охране за исключением обычного охотничьего и лесного надзора. Не стоит ли задуматься, наконец, над созданием в этих краях специального степного заповедника, о котором ходят слухи уже последние лет двадцать пять!