Навеяло 1 сентября. В Советском Союзе были такие общеобразовательные учебные заведения — ШРМ. «Шараги», «вечёрки», школы рабочей молодежи — называли их все по-разному. Задумывались они изначально как школы для обучения без отрыва без производства. Позднее, правда, они трансформировались. В свое время я работал в вечерней школе. Пара моментов о том, как это было...
Наверняка многие смотрели добрый советский фильм «Большая перемена». Нестор Петрович, главный герой, строит свою карьеру в вечерней школе на фоне доброй и романтической истории любви. У меня, спустя почти 40 лет после выхода на экраны этого фильма, было, мягко говоря, не все так романтично.
Я работал в ШРМ в одном из районов Кировской области. Возраст учеников был от 15 до 20 лет. Я же был чуть старше самых старших из них. Среди ребят были не только работающие на пилорамах у ИП, но и просто так называемые «трудные» подростки, которых «попросили» из обычной средней школы, дабы не портить статистику учебного заведения. «Не тянут!»- говорили их родителям в средней школе. И они шли в «вечерку» после 8-9 класса, чтобы получить аттестат.
… И могли мои ученики, пацаны 15-20 лет, встать во время урока и потихонечку выйти на улицу подымить. И не делал я им замечаний. Потому что понимал: нельзя повышать на них голос. Они чувствительные очень были. Могли больше не прийти. А доучиться и получить аттестат — это они, кстати, сами выбрали. Потому что родителям многим из них "было все равно" на своих детей. И покурив, они возвращались в классный кабинет. Брали ручку и записывали за мной. И вопросы задавали. И спорили. И интерес познавательный был налицо.
Преподавал я русский язык и литературу. И однажды рассказывал ребятам о «Преступлении и наказании» Достоевского. О муках совести Раскольникова. Нелегко, мол, руку на человека поднять... А один из учеников и заявил мне: «Да гон все это, чего там сложного!». И узнал я позднее, что паренек тот в серии грабежей участвовал. И ходил под условным сроком...
Другая ситуация на уроке. Я детям — про «Мастера и Маргариту». И вдруг один парнишка лет 17 подзывает девчонок-одноклассниц и показывает им фото щенка на телефоне. Подобрал вроде как вчера грязную и голодную зверушку на улице. Девчонки — в охи и вздохи: «Какой миленький! Какая лялька!». Я молчу. Решаю, что важнее в эту минуту позволить ученикам ШРМ получить порцию добра, нежели узнать что-то новое о Булгакове. И тут парень заявляет: «Откормлю пса — и съем!». А я ему — о поиске правды и борьбе за нее...
И тогда я вспомнил выражение философа: «Я знаю, что ничего не знаю».