Сергей Орлов

Фото: Анна Артемьева / «Новая газета»

Что нового и что традиционного в неудавшемся тракторном пробеге из Краснодарского края в Москву

 

Экономический кризис не мог не стать питательной средой для социальных протестов. При этом российское государство устроено так, что наибольшие тяготы выпадают как раз на долю ядерного путинского электората.

Парадоксально, но люди, которым 16 лет суперэффективная путинская пропаганда вещала про вертикаль власти, так в нее и не поверили. И сегодня, выступая против воровства чиновников, беззакония правоохранителей и продажности судей, россияне не готовы задирать головы совсем высоко и винить в чем-то Путина — главного архитектора и бенефициара вертикали.

Так называемый тракторный марш на Москву, попытку которого предприняли недавно кубанские фермеры, полностью укладывается в ту же логику: доведенные до крайней степени отчаяния люди отправились жаловаться Путину на местные порядки. Их встретили ОМОНом и бросили за решетку.

Краснодарский край — крупный сельскохозяйственных регион на юге России, чья территория превышает площадь двух Бельгий. Именно в Краснодарском крае проводилась сочинская Олимпиада, именно здесь действовала сращенная с местной властью банда Сергея Цапка, осуществлявшая в том числе и рейдерские захваты фермерских земель (в ноябре 2010 года в станице Кущевской головорезы Цапка расправились с семьей местного предпринимателя, было убито 12 человек, включая четырех детей). Сегодня один из организаторов тракторного марша на Москву фермер Алексей Волченко говорит, что «весь край — это большая Кущевка, нет в Краснодарском крае такого района, где бы не было беспредела». Главная претензия фермеров: при помощи подлогов, угроз и насилия их лишают земли, при этом правоохранители занимают сторону захватчиков, а суды легитимируют рейдерские методы. Часто в ходе такого передела фермерские земли достаются крупным агрохолдингам.

Алексей Волченко. Фото: Никита Татарский / «Радио Свобода»

Роль протестного лидера дорого обходится Алексею Волченко: его дом уже поджигали, а пожилому отцу проломили голову и сломали челюсть. Когда-то активист думал, что, пробившись на прием к главе Следственного комитета Александру Бастрыкину, он сможет выхлопотать для краснодарских фермеров справедливость. Но Бастрыкин повел себя, как и все прочие путинские чиновники: сначала сделал вид, что все рассказанное Алексеем для него абсолютная новость, потом пообещал разобраться, а в итоге обманул — по наблюдениям Алексея Волченко, благополучию краснодарских рейдеров по-прежнему ничего не угрожает: «Решения об изъятии земли принимают судьи, у которых родственники занимаются сельским хозяйством и выступают интересантами по делу. Дошло до того, что во время визита Медведева на Кубань премьер-министр разговаривал с фермером, а в его сопровождении стоял человек, который у этого же фермера часть земли забрал в ходе рейдерского захвата».

Когда закончились слова, фермеры решили действовать. Их первый тракторный марш на Москву должен был состояться в марте этого года, но к фермерам приехали представители путинского Объединенного народного фронта (ОНФ) и отговорили их от акции (в итоге никакие свои обещания перед фермерами ОНФ не выполнил). Расстроить планы протестующих было тем легче, что многие из фермеров, в целом поддерживая идею марша, боялись при этом подвести Владимира Путина. «Если бы ребята этим бы маршем пошли, начали бы из-за рубежа звонить. Ведь Путин старается везде улаживать конфликты, на высоком уровне Россию поставил, и тут вдруг у нас внутри такой беспредел творится. Президента мы бы подвели под монастырь», — рассуждала краснодарский фермер Светлана Шевцова 1 апреля.

Безусловная вера в Путина сохранялась у краснодарских фермеров и накануне августовского марша. Корреспонденты столичных изданий писали в репортажах, что фермеры приходили на переговоры с местной администрацией (там их то запугивали, то уговаривали отказаться от марша) в майках с портретом Путина и, судя по всему, искренне верили в то, что президент просто не знает об их бедах: «Как же так? Почему Владимиру Владимировичу о нас не сообщают? Годами, что ли, не показывают ему письма и обращения, ограничивают информацию в интернете и СМИ?»

На Москву 17 тракторов и некоторое количество легковых машин двинулись 21 августа. Этот день прошел в постоянных остановках — только в Краснодарском крае полиция тормозила колонну около восьми раз. Протоколы о надуманных нарушениях заполнялись подчеркнуто долго — по два часа. Слышали фермеры и угрозы в свой адрес: «Мы вам устроим второй Новочеркасск (в 1962 году советская власть расстреляла в Новочеркасске демонстрацию бастовавших рабочих, по официальным данным, в результате погибли 24 человека. — Открытая Россия). Покрошим, как скот на бойне».

 

К 22 августа власти наконец решили, что делать с фермерами, и колонну заблокировали около Ростова-на-Дону. По подсчетам активистов, их окружили около 150 полицейских, которые вовсе не собирались ни с кем миндальничать: «Наши двое парней фотографировали количество полиции. На обоих сотрудники полиции напали, одного избили, челюсть поломали ему <…> и одного фермера пытались затянуть в машину и увезти в неизвестном направлении», — вспоминают активисты. 23 августа к блокированным фермерам по собственной инициативе приехал заместитель полпреда президента в ЮФО Леонид Беляк. Переговоры прорывных результатов не принесли, — а через полчаса после отъезда большого начальника полиция задержала 14 участников марша. Такую последовательность событий фермеры расценили как предательство. На следующий день троих активистов из числа задержанных арестовали на десять суток, остальных оштрафовали и отпустили.

Но расстроить марш и посадить лишь трех человек властям показалось мало. Вернувшихся в Краснодарский край активистов ждали настоящие репрессии. Например, к фермеру Николаю Бородину с обысков пришли сразу 30 сотрудников ФСБ, а показания из Алексея Волченко выбивали под угрозой уголовного преследования по обвинению в экстремизме. В итоге за решетку на сроки от пяти до десяти суток были отправлены еще 12 участников марша (Волченко получил 10 суток). «Не верится, что это происходит с нами, в нашей стране. Мы не предполагали, что будет настолько страшно», — говорила журналистам фермер Нина Карпенко.

Задержанный полицией участник тракторного пробега вблизи поселка Дорожный. Фото Федор Ларин / ТАСС

Примечательно, что тракторный марш на Москву, задуманный фермерами ради передачи петиции Владимиру Путину, не нашел большого отклика у продвинутых пользователей интернета; в их комментариях преобладал сарказм.

Российский драматург и популяризатор истории Эдвард Радзинский объясняет феномен формулы «царь хороший, а бояре — плохие» тем, что русский человек испокон веков приравнивал царя к Богу. Однако сбои, если уж они случаются, оборачиваются страшными последствиями: «Достаточно вспомнить историю последнего русского царя. Еще вчера молились за династию, на царский поезд крестились, как на икону, и вот сегодня <…> он ответил за всех бояр».

Тракторный марш на Москву не пройдет для режима совсем бесследно: власть, рассадив фермеров по СИЗО, продемонстрировала новую степень своего страха (прошлогодний протест дальнобойщиков обошелся все-таки без массовых арестов). Кроме того, опыт тракторного марша так или иначе будет учтен следующими протестующими — во всяком случае, искренне верить в Путина-заступника им станет теперь уже сложнее.

 

Источник: