Герцена я полюбил за слова, одних которых достаточно, чтобы он навсегда вошёл в моё сердце:
«Победу Николая над пятью торжествовали в Москве молебствием. Середь Кремля митрополит Филарет благодарил Бога за убийства. Вся царская фамилия молилась, около неё сенат, министры... Мальчиком четырнадцати лет, потерянным в толпе, я был на этом молебствии, и тут, перед алтарем, оскверненным кровавой молитвой, я клялся отомстить за казненных и обрекал себя на борьбу с этим троном, с этим алтарем, с этими пушками. Я не отомстил; гвардия и трон, алтарь и пушки - всё осталось; но и через тридцать лет я стою под тем же знаменем, которого не покидал ни разу" ("Полярная звезда", 1855г.).
Открывая "Былое и думы", втайне надеялся найти кумира (а, может, и опасался, ведь сказано: "Не сотвори..."), тот идеал гражданина России, на который хотелось бы равняться во всём. Читая воспоминания Герцена, я искал строки, что поразили бы также глубоко, как те, что приведены выше. С особым волнением ожидал в мемуарах повествование о Вятке. Казалось, великий человек, волею судьбы проведший часть жизни в родном мне краю, сам сроднится со мной, станет близок, станет первым историческим другом.
Нет, идеала не обнаружил. К несчастью или, наоборот, к счастью. Встретил очень достойного человека, который не может не вызвать глубокого уважения, где-то даже восхищения. Литературный талант Герцена воздействовал на меня не так сильно. Да и Вятка прошла для революционера-писателя словно пейзажным видом из окна проходящего поезда. Впрочем, я говорю не о разочаровании, а о собственном не слишком осознанном восприятии от, без сомнения, выдающейся, а то и самой яркой, фигуры середины 19-го столетия.
"Былое и думы" - своеобразная энциклопедия эпохи николаевского царствования. Как учитель истории отметил, что популярный в школах в 1990-е и начале 2000-х учебник по истории П.Н.Зырянова во многом опирался на данный источник, воспринимая его оценки событий, проблем, исторических деятелей. Хороший был по содержанию учебник.
Что нравится в Герцене? Конечно, "с ранних лет... ненависть ко всякому рабству и ко всякому произволу". Свободолюбие. Чувство собственного достоинства в условиях, когда общество в целом не признаёт данное качество ценностью. Верность дружбе. Верность любви. Что не понравилось? Временами сознание и подчёркивание собственной исключительности, взгляд на окружающих как бы сверху вниз, резкость и жёсткость в их оценках. Иногда аж возникала обида и думалось - хороша база для исключительности: происхождение (славно быть политическим врагом, коего лишь в угол ставят) и богатство (славно думать о жизни, когда миллионы вокруг - о выживании), но, оговорюсь, только мимолётно.
Герцен обогнал время на века. Да и сейчас бы он России пригодился, людей такого масштаба не так уж много и в наше время.
Вот несколько цитат из "Былого и дум":
"Мы до сих пор смотрим на европейцев и Европу в том роде, как провинциалы смотрят на столичных жителей, - с подобострастием и чувством собственной вины, принимая каждую разницу за недостаток, краснея своих особенностей, скрывая их, подчиняясь и подражая".
На сожаление некоего профессора, что Герцен "не стал заниматься делом", а способности имел прекрасные, тот ответил: "Да не всем же за вами на небо лезть. Мы здесь займёмся, на земле, кой-чем".
"...Зачем же воспоминание об этом дне и обо всех светлых днях моего былого напоминает так много страшного?.. Могилу, венок из тёмно-красных роз, двух детей, которых я держал за руки, факелы, толпу изгнанников, месяц, тёплое море под горой, речь, которую я не понимал и которая резала моё сердце... Всё прошло!".
"Всё это так. Но по какому праву мы требуем справедливости, отчёта, причин? У кого? У крутящегося урагана жизни?..".
"Мы тратим, пропускаем сквозь пальцы лучшие минуты, как будто их и невесть сколько в запасе. Мы обыкновенно думаем о завтрашнем дне, о будущем годе в то время, как надобно обеими руками зацепиться за чашу, налитую через край, которую протягивает сама жизнь... Природа долго потчевать и предлагать не любит".
27 Авг 2016, 17:06