В предпоследний вечер во Львове историк из Костромы Николай Сорокин уговорил нас совершить тур по самым злачным кабакам. Поколебавшись, мы всё-таки согласились. И не пожалели. Вернее, пожалели, что колебались. Надо было сразу соглашаться.
Поначалу мы попали в «Крыивку». Это такой подпольный ресторан, в котором укрываются бандеровцы. Москалям туда вход категорически запрещен. Но любопытство сильнее страха, и мы зашли.
Бандеровская вотчина размещается в подвале. Спустившись по лестнице мы наткнулись на массивную деревянную дверь. Через окошечко выглянул здоровенный амбал и чисто по-украински грозно так поинтересовался, не москали ли мы. Мы чисто по-русски, ответили, что ни в коем разе. Тогда он открыл дверь и устроил нам проверку. Каждый должен был выпить рюмочку сладковатой горилки и крикнуть «Слава Украине!» Считается, что у москалей после этого должен взорваться мозг. У нас не взорвался. Подозреваю, что уж у кого-кого, а у москаля от горилки, после которой можно что хошь кричать, мозг точно не взорвется. Скорее, посветлеет.
Мы попали в полутемный зал, где нам подали еще горилки (наверное, для того, чтобы окончательно разобраться с нашей этнической принадлежностью), а на закуску, разумеется, сало. Вот это испытание не выдержал единственный в нашей компании москаль (поскольку родился в Москве) Леонид Зильберг. Есть не кошерное сало он категорически отказался. Но, несмотря на это, буквально через пару минут он был принят в бандеровцы.
В зал зашла строгая тётя, по виду – злющая учителка,и устроила всем посетителям экзамен по истории бандеровского движения. Вопрос ее звучал так: что общего между Романом Шухевичем и Тарасом Чупрынкой? Ответа никто не знал. Но Леонид смог на чисто москальском языке рассказать, кто такой Шухевич. Лёнин ответ учителку устроил, и она торжественно приняла его в бандеровцы, угостив дополнительной рюмкой горилки. И пояснила, что Тарас Чупрынка – один из псевдонимов Романа Шухевича. Лёня пить не стал и отдал рюмку товарищам. Сделал он это вовсе не из идейных соображений, а потому, что закусывать ему было нечем (ну,не салом же!), да и вообще потому, что ведёт здоровый образ жизни.
Когда мы выбирались из бандеровского логова, наткнулись на странную темную комнату, прикрытую деревянной дверью с небольшим окошком. Оказалось, что это карцер для москалей. Выйти из него разоблаченный москаль может только в том случае, если споет три украинские песни. Леонид Зильберг тут же вспомнил, что он вообще-то москаль, добровольно зашел в карцер и запел «Ти ж мене пiдманула, ти ж мене пiдвела». На этом знание украинского песенного фольклора у него закончилось. Тогда мы решили ему помочь и спели «Червону руту» и «Вербу» из репертуара «Самоцветов».
Следующим пунктом нашей программы стало кафе «Мазох», названное так в честь Леопольда фон Захер-Мазоха. Оказывается основатель мазохизма родился во Львове. Перед входом стояла его бронзовая статуя. Говорят, если глубоко засунуть руку в его карман, что можно кое-что нащупать из его мужского достоинства. Говорят также, что этот карман очень полюбили женщины, но у нас на проверку мазохского кармана не было времени.
В кафе нас встретил официант с плеткой. Ею он не больно шлёпал задницы понравившихся ему женщин.
Среди нас таковых, видимо, не нашлось, поскольку никого из наших он не тронул, но предложил сесть на весьма странные табуретки.
Мы, конечно, юмор понимаем, но всё же предпочли обыкновенные стулья. Нам подали какое-то мазохистское на вид меню и мазохистские напитки.
В этих рюмках оказались немного перчёные настойки, что, видимо, предполагалось: их могут пить только те, кому нравятся собственные страдания. Мы их выпили, но никаких страданий при этом не испытали.
А официант тем временем хлестал по задницам дам, пожелавших добровольной расправы. По-моему, они тоже не испытывали никаких страданий.
На прощание нам показали потайную комнату, куда приходят настоящие мазохисты, и там для них приготовлены кровати, цепи, плётки и прочие атрибуты насилия. Но на этот раз она оказалась занятой. На мазохистских кроватях расположились туристы из Белоруссии. Узнав, что мы из России, они нас радостно поприветствовали. Я крикнул: «Слава Беларуси!», но они на это прореагировали как-то вяло. В общем, белорусские мазохисты оказались совсем не патриотами своей страны.
На этом закончился заряд аккумуляторов моего фотоаппарата. Поэтому весь дальнейший путь по кабакам прошёл для меня вслепую.
После мазохистской точки общепита мы направились в еврейское кафе, расположенное возле разрушенной синагоги «Золотая роза». На этот раз нас встретили мужики в черных шляпах и пейсах. Соответствующим образом были одеты и официанты. Стены украшали семисвечники. В меню странным образом не были обозначены цены. Оказывается, здесь нужно торговаться. В конечном итоге нам принесли каждому по рюмке изюмной настойки и разнообразные закуски, из которых я сумел определить только форшмак из селёдки. Лёня и на этот раз есть ничего не стал, пояснив, что еда большей частью не кошерная. В частности, сыр в одной из закусок перемешан с гусиной печёнкой.
От евреев мы отправились в «Масонскую ложу» (ну а куда же ещё?). Однако попали в какой-то странный закуток, более похожий на мастерскую пьяного сапожника. За столом спиной к нам сидел мрачный мужик, услышав, что мы вошли, он с недовольным видом повернулся и хмуро поинтересовался, чего нам надо. Николай сказал, что мы хотели бы выпить. Это был пароль. Мужик тут же повеселел и со словами «Так это же другое дело» открыл потаённую дверь, и мы оказались в большом зале, где на стенах висели портреты видных масонов – Моцарта, Вашингтона, Вольтера, Гарибальди.
Однако выпить по-масонски нам не довелось. Цены в ложе оказались весьма кусачие. Впрочем обладателям каких-то карточек предоставляется 90%-ная скидка. Но мы такими карточками не обладали, а потому пошли в кафе «Керосиновая лампа». По пути выяснили, что именно во Львове был изобретен керосин.
Естественно, все кафе украшали керосиновые лампы и всякие патенты на изобретения, связанные с керосином. Нам подали каждому по две рюмки – с керосином и нефтью. По цвету очень похоже. Поскольку мы уже приняли на грудь «бандеровку», «мазоховку» и «еврейскую изюминку», то нефть и керосин казались совсем уж безобидными напитками. Тем более, что керосинового запаха они не имели. На вкус то, чем заправляют самолёты и лампы, а также то, что добывают из-под земных недр, оказалось очень вкусным и приятным.
Когда нефть и керосин ударили в голову, мы полезли на крышу, чтобы немного побыть в роли трубочистов. А также посмотреть на вечерний Львов, который я,увы, запечатлеть не мог.
Наутро сотрудники центра «Меридиан» сообщили нам, что далеко не все львовяне одобряют существование этих злачных мест. Оставшиеся в живых ветераны УПА очень недовольны, что в «Крыивке» издеваются над их славным прошлым. Евреям не нравится, что в «Золотой розе» надо обязательно торговаться. А блюстителей морали очень раздражает кафе «Мазох». Но ничего не поделаешь – бизнес есть бизнес. Керосин, бандеровцы, Захер-Мазох и даже евреи стали брендом Львова. А город неплохо зарабатывает на туризме. Так в Сицилии брендом стала мафия, и там повсюду продают значки и сувениры с кадрами из «Крестного отца». А в Италии я видел киоски, где продают пиво «Муссолини». И эти киоски никакого отношения к фашизму не имеют.
Следующим вечером после окончания семинара, когда до поезда оставалось еще несколько часов, мы уже сами увязались за Николаем Сорокиным в надежде опять увидеть нечто необычное. А он отправился в парк имени Шевченко. Чтобы не терять времени, мы взяли такси. Леонид как всегда заболтался с львовскими товарищами и догнал нас возле самой машины. Когда все уселись, он спросил:
- Куда едем?
- Как куда? В антисемитский центр, – ответил ему я, намекая, что мы еще далеко не все злачные места осмотрели.
Коллеги меня поддержали, а Лёня шутку оценил, сказав, что зря мы ему это раньше не сказали. Он бы взял с собой автомат, чтобы этот антисемитский центр уничтожить.
А вот водитель юмора не понял.
- Какой-такой антисемитский центр, – недоуменно спросил таксист. – У нас нет никакого антисемитского центра. Мы хорошо относимся к евреям… Да и к не евреям тоже.