Мы поняли, что произошла катастрофа

Как только появилось известие о нефтеразливе, Валерий Торлопов сразу «встал на лыжи» — и на Малый Войвож! Поэтому мы, порой, знали больше, чем официальные власти, по крайней мере, не отставали. То, что он рассказал, вызвало шок, у тех, кто понимает, потому что мы 25 лет этим занимаемся. Мы сразу обратились в Лукойл, чтобы нашему общественнику Валерию Торлопову выдали пропуск в ярегскую лукойловскую промзону. Однако, несмотря на то, что мы связывались с руководителем отдела по связям с общественностью Лукойла Макаровым С.Г., этого не удалось добиться. И это еще раз убедило нас в том, что произошла катастрофа.


360 тонн нефти — это уменьшенная цифра

Когда столько тонн попадает в такую реку как Ижма — это что-то среднее между аварией на Колве в 2014 году и трагедией в Усинске в 1994 году. Мы сделали расчет на основе официальных данных. После того, как нефть пошла, СМИ ежедневно начали давать цифры о том, сколько миллиграммов нефти на литр воды находится в той же Яреге. Доходило до цифры 20ПДК. Зная ежедневную концентрацию нефти в воде, умножая на дебет реки, он известен, получаем то количество нефти, которое протекает в р. Яреге каждый день. В итоге у нас получилась большая цифра. Но, чтобы не было никаких сомнений, мы ее даже на несколько десятков процентов уменьшили до 360 тонн. Это обычная практика, и никаких преувеличений со стороны общественников нет. Наоборот, есть уменьшение.


Если нашкодит маленький мальчик, он всегда говорит «мама, это не я». Если у нашкодивших мужчин за спиной тугой кошелек, то реакция такая же

Насчет ловушек, обнаруженных Валерием Торлоповым, скажу вот что: генеральная линия Лукойла — прятаться за спины других, делать вид, что виноваты не они. Это было не раз, когда случались другие аварии. Ясно, что если ручей втекает на промзону Лукойла чистым, а вытекает из него с большим количеством нефти, значит источник в промзоне.

Если нашкодит маленький мальчик, он всегда говорит «мама, это не я». Если у нашкодивших мужчин за спиной тугой кошелек, то реакция такая же. А власти зависимы от бюджетообразующих нефтедобывающих организаций, поэтому, в силу своей зависимости, они строят политику, уменьшая реальную картину.


О возможности радиационного заражения

Если же нефтесодержащая жидкость выскочила из старых скважин на территории промзоны, то из этих старых скважин добывали тяжелую радиоактивную воду. Сегодня об этом ничего не говорится, нет никаких официальных заявлений о том, какова радиация. Если замеряют, то общественности не сообщают. Если не замеряют, то почему?


О попытках найти взаимопонимание с Лукойлом

Они «идут нам навстречу» уже почти 25 лет. Идут и идут, и все никак не можем встретиться, они вовремя уворачиваются от встречи.


О попытках найти взаимопонимание с властью

В понедельник, 25 апреля, когда наши товарищи, их было более сотни человек, встретились на брифинге с Романом Полшведкиным [Министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Республики Коми] и мэром Ухты, было два с половиной часа шума и ничего в итоге. Тогда Владимир Петрович Торлопов подошел к природоохранному прокурору и предложил ему вместе посмотреть предположительное место аварии. Прокурор согласился сделать это в среду, 27 апреля, сказав, что предварительно позвонит. Звонка так и не случилось по сегодняшний день. Если даже природоохранный прокурор стоит не столько на стороне закона, сколько на стороне власти, то ждать больших результатов не приходится. 


Мы проведем целую серию акций

Я судился уже немалое количество раз, в том числе и по экологии. К сожалению, там, где общественники видят факты, суд их не видит. Не думаю, что вероятность выиграть велика. Так что единственный нормальный, хотя крайний вариант — это митинги, шествия, пикеты, чтобы привлечь внимание международных организаций к экологическим катастрофам, к укрытию нарушений природоохранного законодательства

В 2014 году, после того, как у нас в районе жгли вылившуюся на поверхность земли нефть, она горела полтора суток, люди из 20 сел собрались на митинг и решили, что надо выходить на международный уровень. И сейчас мы проведем целую серию акций. Митинги пройдут в Ухте, Ижме и Томе. Сегодня усинские товарищи мне сообщили, что заявку на пикет в 50 человек подал Мутный материк. Массированной атакой протестных акций мы должны выйти на самые высокие уровни, потому что, как я понимаю, правительству и Лукойлу не выгодны митинги и протесты. А в противном случае нас, как мелкий народец, который не очень нужен, будут дальше заливать нефтью. А Лукойл ой как не желает портить свой имидж в мире.

От редакции: ознакомиться с мнением Николая Братенкова о ситуации с нефтеразливами в Коми полностью и узнать, что он думает о способности власти влиять на добывающие предприятия, вы можете посмотрев последний выпуск программы «Не воробей!»