Бей буржуев без оглядки!
Кровопийцы, мать их так!
И без мотива уничтожай.
Подбивай на беспорядки
Молодых, и пусть бардак
Воцарит, а ты поджигай.
Валерий Скородед
Ранее: Часть I.
9-го мая 1978-го года на римской via Caetani, ровно на полпути между штаб-квартирами Христианско-демократической и Коммунистической партий, был обнаружен изрешеченный труп пожилого мужчины в дорогом костюме. Убитым был Альдо Моро, бывший премьер-министр Италии, за 55 дней до этого похищенный левыми террористами из «Красных бригад». Это было, пожалуй, самое резонансное из политических убийств «свинцовых семидесятых», их лебединая песня.
Левый радикализм в послевоенной Италии зарождался параллельно с правым, но по своему, самобытному пути. Во-первых, это очень сильные позиции ультраправых в итальянском обществе и, соответственно, страх перед их возможным реваншем у местной левой интеллигенции. Во-вторых, не то что Итальянская социалистическая, даже Итальянская коммунистическая партия были донельзя травоядными и насквозь коррумпированными организациями, иногда открыто лоббировавшими интересы промышленников. Доверия к ним в обществе не было никакого, а значит левое движение в Италии становилось внепарламентарным, отрицающим ценности либеральной демократии и завязанным на радикализме и насилии (это чтобы противостоять ультраправым).
Левые в Италии были как традиционные, такие как маоисты, ориентировавшиеся на Китай, троцкисты и анархисты, в представлении не нуждающиеся, так и экспериментальные. Они называли себя операистами, и их идеология основывалась на причудливом синтезе классического марксизма с анархо-синдикализмом.
После парижских волнений 1968-го года в леворадикальные группы массово повалили романтически настроенные студенты. Именно с июня 1968-го по октябрь 1969-го и создаётся большинство радикальных левых организаций в Италии.
Самое забавное, что друг от друга они практически не отличались, все критиковали компартию и все, так или иначе, относили себя к сторонникам перманентной революции. Наиболее значимыми в тот период можно считать организации «Рабочая власть», «Борьба продолжается», «Рабочий авангард» и «Столичный политический комитет», из которого впоследствии выросли печально знаменитые «Brigade Rossa», «Красные бригады».
Экономический кризис, с которым не могло справиться правительство, и выход из которого не могли предложить коммунисты, затягивался. Волна насилия со стороны ультраправых росла.
Идея о создании «partito armato», то есть вооружённой партии, витала в умах итальянских левых довольно давно. Но воплотить её в жизнь решился только Джанджакомо Фельтриннелли, миллионер, плейбой и директор одного из крупнейших издательских домов Италии. Вот такие люди делали тогда левый радикализм! Маоистская группа под руководством Фоско Динуччи выразила готовность к насильственным действиям, и деньги в неё потекли рекой.
Однако вскоре Фельтринелли сам захотел приключений и создал свою революционную организацию, «Партизанские группы действия». Совершив несколько вооружённых ограблений, парни поднаторели в la lotta terroristica и задумали первую серьезную акцию – подрыв электростанции в одном из городов. На ней миллионер-террорист и отбыл в мир иной, подобно истинному шахиду подорвавшись на самодельной бомбе. Остатки его группы стали сооснователями «Красных бригад».
Первая фаза — вооружённая пропаганда… вторая фаза — то же самое, только с вооружённой поддержкой, третья фаза — гражданская война и победа
«Красные бригады» были созданы в 1970-ом и приступили к активной деятельности спустя год. Они смогли стать настоящим символом левого терроризма не только в Италии, но и по всему миру. Первоначально всё было не то чтобы мирно, но без излишнего насилия. В основном портили имущество чиновников, поджигали автомобили, дома. Потом перешли к похищениям, они позволяли и вселять страх в сердца власть имущих, и зарабатывать денежку, и вытаскивать из каталажки своих. Так, например, похищенный в 1974-ом году судья Марио Сосси был обменян на восьмерых левых политзаключенных.
Основатель и идейный вдохновитель бригадистов Ренато Курчо был вообще-то неофашистом. Он был активистом «Нового порядка», но потом со своими поругался и стал коммунистом. Двумя другими иерархами были Маргарита «Мара» Кагол и Альберто Франческини. Большинство активистов, так же как и Ренато Курчо, пришли из различных неофашистских организаций. Впрочем, глупо считать «Бригады» близким по духу движением. Просто социальная база была одна и та же. Да и внутривидовая конкуренция, как известно, самая жёсткая.
Об их идеологии сказать что-то конкретное сложно. Сами они называли себя марксистами-ленинцами. Коими, разумеется, не являлись. Их идеология являла из себя причудливое сочетание троцкизма с маоизмом. У Троцкого они взяли идею перманентной революции, которая никогда не должна закачиваться. Революции, прежде всего, в повседневности. Революции каждого конкретного человека.
Маоизм же был правилом хорошего тона у многих тогдашних интеллектуалов, примерно как буддизм в нулевых. Впрочем, у членов «Бригад» увлечение идеями Мао было не только данью моде. Они зачитывались его теориями о партизанской войне, мировой деревне, которая окружит мировой город. Именно это толкнуло некоторых «бригадистов» на экспорт герильи, они ездили в Палестину и многие страны Африки и Латинской Америки, где передавали свой богатый опыт местным борцам за свободу. Большим почетом пользовался бразильский коммунист Жуан Карлос Маргинелла, отец городской герильи, Клаузевиц от террора.
Восхищались идеологи «Бригад» и опубликованной в 1966-ом году дацзыбао «Огонь по штабам» за авторством Мао Цзэдуна (написал её на самом деле Чжоу Эньлай, говорят, но сейчас не об этом). Многие радикалы говорили, что именно этот труд сподвиг их на разрыв с «соглашательской» и «ревизионисткой» ИКП. Марксисты-ленинцы так себя не ведут.
До 1974-го года, как было уже сказано выше, «бригадисты» не позволяли себе кровопролития. Этот год для них стал знаковым, они распробовали вкус крови, убив двух активистов ИСД. А потом был арестован Курчо. В 1975 в перестрелке с карабинерами погибла и Мара Кагол, его жена.
Главным врагом для меня стало буржуазное государство, спрут, который душил и красных, и чёрных
Меня скоро убьют. Повторяю, что не признаю несправедливого приговора, вынесенного мне Христианско-демократической партией
А потом случилась самая громкая акция «Красных бригад» — похищение и убийство бывшего премьера Альдо Моро. Акция эта была довольно странной. Моро принадлежал к левому крылу христианских демократов, всячески настаивал на сотрудничестве с ИКП и социалистами, выступал против участия Италии в НАТО и других проамериканских проектах. После его смерти всё лидерство в партии перешло к Джулио Андеротти, который стал вести явно проамериканскую политику. Таким образом, «Бригады» показали полное отсутствие у себя какого-либо политического чутья и вообще способностей к прогнозированию последствий своих поступков.
Естественно, что на переговоры никто не пошёл, а Моро убили. Позиции правых, казалось бы пошатнувшиеся в начале семидесятых, вновь укрепились, в обществе произошёл рост консервативных настроений. Также был принят так называемый «закон Коссиги», вводивший в стране чуть ли не военное положение. Органы внутренних дел и антитеррористические ведомства были наделены невиданными доселе полномочиями.
Италия переживёт «Красные бригады», но не переживёт пыток
Следующий 1979-ый год стал пиком активности «Красных бригад». Было проведено 2150 акций, из них 133 нападения на журналистов и редакции и 207 – на отделения различных политических партий. А дальше все пошло на спад. И дальнейшую активность бригадистов лучше всего обрисовывает девиз «слабоумие и отвага».
После убийства Моро, ставшего, без преувеличения, терактом века и апофеозом индивидуального терроризма, «Бригады» начали выдыхаться. Прежде всего, идейно. Фантазия банально кончилась, и не знали, кого бы еще убить или взорвать. Помимо этого движение истощалось и в кадровом плане.
В него попало слишком много случайных людей, которые использовали организацию для сведения личных счётов и обогащения. Слишком много немотивированного насилия, слишком мало опытных боевиков, основной костяк которых либо сидел, либо лежал на трёх ярдах вглубь матери Земли. К 1982-1984 «Бригады» были полностью разгромлены.
Однако «Бригады» на левом фланге не были монополистами. «Рабочая Автономия» была полной противоположностью «Красным Бригадам». И по форме, и по своему идеологическому наполнению. «Бригадистов» они критиковали за отрыв от масс и чрезмерное увлечение террором. У «Автономии» так же было боевое крыло, впрочем, никакими громкими акциями не запомнилось ни оно, ни более умеренная часть организации. Единственное, чем она известна, так это тем, что возглавлял её и составлял её идеологическую базу Антонио Негри, икона современных левых интеллектуалов.
Что стоит сказать под конец? Политический экстремизм в Италии – это прежде всего ошибки правительства христианских демократов. Их власть была слабой, коррумпированной и неспособной решать волнующие население вопросы. А самое главное, политики Итальянской Республики не могли создать символы веры, не смогли создать республиканские ценности, следование которым привлекало бы людей. Последние считали свою власть серой и аморфной, а политический радикализм привлекал их, позволяя почувствовать себя героями, почувствовать свои жизни нужными и осмысленными. И, как ни странно, он спас Итальянскую Республику. Сопротивление экстремистам консолидировало общество, а партии смогли избавиться от коррумпированных функционеров.
Впрочем, победили экстремистов не они. Их победило время. К концу семидесятых большинство из самых активных террористов погибли или сели на длительные сроки. Новых же было брать неоткуда. Основной социальной базой всех радикальных движений Италии стали люди, родившиеся с 1945-го по 1950-ый, сразу после войны. А к концу эпохи свинца почти все они, включая и многих террористов, стали солидными и добропорядочными буржуа, отпустив брюшко. Кровавая и разбитная молодость закончилась. Революция самая съела своих детей методом, сообразным времени.