Редакцию общественного комитета по борьбе с коррупцией в Марий Эл попросили опубликовать интервью с известным бизнесменом и политиком республики в начале 2000-х годов Андреем Баранюком. Редакция приняла решения напечатать интервью, в связи с тем, что ряд тем поднятых Андреем Баранюком, затрагивают вопиющие факты коррупции в регионе.
В конце 1990-х – начале 2000-х его имя знали почти все йошкаролинцы. От бабулек до студентов. Андрей Баранюк – выходец из Волжска, предприниматель и во всех смыслах авторитетный человек – казалось, был баловнем судьбы, на глазах делал головокружительную карьеру. Вершиной которой стало назначение в 2000 году на пост директора МУП "Центральный рынок" – тогдашним мэром города Вениамином Козловым. Считалось, что с приходом нового руководителя в сильно криминализированное место там стало гораздо больше порядка. Рынок в буквальном смысле обрёл хозяина.
Но… всё хорошее когда-то кончается. Жизнь успешного предпринимателя и управленца начала кардинально меняться со сменой республиканской власти – в 2001-м. И приобрела совсем уж трагичный оттенок после несчастного ДТП.
Об "исчезновении"
– Андрей, долгие годы ваше имя было на слуху у йошкаролинцев. Затем как-то внезапно – и на очень многие годы – вы совсем "пропали" из информационного поля. С чем было связано ваше "исчезновение"?
– Главной причиной стало большое желание новых властей республики (Леонида Маркелова – прим. редакции) стереть имя Баранюка. Кому-то – а именно, администрации президента – очень не нравилось, что не только я, но и многие другие коммерсанты – не только эффективно работали в городе, но и при этом активно занимались благотворительностью, меценатством и общественной деятельностью. Поэтому нас начали зажимать с одной целью: обложить данью всех коммерсантов. И забрать тот бизнес, которым мы занимались в городе и который расширяли. Больше ничего другого тут не было, я так думаю. И это моё мнение.
Всё это я говорю это абсолютно сознательно. И теперь это уже ни для кого не секрет. Есть все подтверждающие факты. Но сейчас, как вы сами видите, всё происходит ровно в обратную сторону. Теперь уже на окружение самого главы республики заводят уголовные дела.
– Можно ли назвать те давние события рейдерством?
– Стопроцентное рейдерство. При помощи административного ресурса.
– И всё-таки, наверное, это – лишь одна из причин вашей "пропажи" из информационного поля. Ведь насколько я знаю, вы ещё попали в страшное ДТП, в результате которого потеряли здоровье…
– Да. И об этой аварии почему-то все молчали. И молчат до сих пор. Хотя ту аварию подстроили. И после неё даже хотели меня ещё посадить в тюрьму.
– Расскажите поподробнее, что это была за авария, при каких обстоятельствах она произошла. Часто приходилось слышать от людей, что вы "попали в аварию", но никаких подробностей не было…
– Это была авария на машине. Мы ехали втроём из Волжска в Йошкар-Олу. И около куярской заправки мы вдруг – ни с того, ни с сего – перевернулись.
– Ваша версия той аварии?
– Во-первых, этим вопросом официально занималось ФСБ. Почему-то вдруг. Во-вторых, я хорошо помню, что перед самой аварией нас остановили на посту ГАИ. Вы знаете этот куярский круг – и не успели мы спуститься до заправки, как мы сразу перевернулись.
Характер аварии был таков, что наши тела не повредили ни одного стекла – лобового или бокового. Мы все трое вылетели через верхний люк – в потолке салона. Машина тогда у меня была Toyota Land Cruiser. В результате ДТП один из нас погиб, у меня случился перелом позвоночника, а у третьего даже царапины не было.
– Но, по-вашему, это было подстроено? Или что?
– По моей версии – сто процентов. И если говорить откровенно, то практически точно так же был убит мой близкий товарищ и друг Вячеслав Пайдоверов.
– Да, я помню, что тогда много говорили о подстроенной аварии… А в каком году – и, может быть, если помните, месяце – произошла ваша авария?
– Это случилось в 2005 году, 22 апреля. Я всё хорошо помню. Вот уже больше десяти лет прошло.
А ведь с чего всё началось? С того, что меня пригласили на встречу и сказали: ты будешь платить нам деньги. По бумагам – всё будет официально и законно. Пятьсот тысяч рублей месяц.
Это было в 2004 году, и я тогда ещё был директором Центрального рынка. То есть, меня пригласили для того, чтобы обложить данью. Но я отказался. Сказал, что никогда никому не платил – тем более, на государевой должности. Ну вот с того момента и начались проблемы.
– Будем ли мы с вами как-то затрагивать фамилию братьев Одинцовых?
– А зачем? Я сейчас не хочу это обсуждать. Просто скажу, что без Маркелова они были бы никем. Вообще, я ведь знаю много того, чего никто не знает.
Ситуация на самом деле очень простая. Я могу и хочу похвалить господина Маркелова только за одно. Исключительно за то, что он подмял всё вокруг под себя. Сегодня всё в городе принадлежит только ему. И пусть формально – не его тёте, как он сам говорит, а его приёмной матери, мачехе. Взять любой инвестиционный проект или любого человека.
Но посмотрите на тенденцию: вот Плотников уже пошёл под раздачу. А ещё посмотрите дальше, что будет с министром здравоохранения. А также с Куклиным. Тот же Гомзин… Он ведь был осуждён ещё два года назад. Но работал всё это время. И был уволен лишь две недели назад.
– Что вы вообще можете сказать про историю с Плотниковым?
– А что тут говорить… Ведь все эти люди были поставлены главой. Но это же смешно: они были поставлены лишь для того, чтобы ставить подписи в нужных документах. Сами они абсолютно ничего не решают в городе. А потом их всех будут садить в тюрьму. Начиная с того же Плотникова. А следующего, кого посадят – это нового мэра. Я даже не сомневаюсь в этом. Это уж, Максим, как "Отче наш".
О новой жизни
– Как звучал ваш медицинский диагноз после получения травм?
– Перелом позвоночника.
– И где вы оперировались? В Казани? Йошкар-Оле? Москве?
– В Йошкар-Олу специально приезжал казанский профессор Валеев. Он и прооперировал. Но всего операций было пять. И последнюю из них делал он сам. Поставил транспедикулярную фиксацию (металл) в спину. Операция стоила 97 тысяч рублей.
– Но, несмотря на операцию, полностью вам восстановиться не удалось, так?
– Нет. С тех пор я даже не могу ходить. Передвигаюсь только на коляске – но тоже не самостоятельно, с чужой помощью. У меня – первая группа, самая тяжёлая степень инвалидности.
– Многие ли от вас отвернулись после той трагедии?
– Почти все. В том числе – потому что людям говорили: будете общаться с Баранюком – мы вас сожрём. Но где-то, наверное, была и моя вина – слишком много доверял. Не скрою, было трудно: операция, её последствия, предательство самых близких людей (как я думал, что близких).
Я не хочу сейчас ни про кого говорить плохо… Но настоящие друзья меня, слава Богу, не забыли. Артисты, музыканты и так далее… Помогают и словом, и делом. Огромное им за это спасибо. Они тратят своё личное время, что бы помочь мне.
И вы знаете, буквально за последнее время люди вдруг снова потянулись ко мне в гости. Почему? Ну вы же сами видите, что у нас в республике происходит: постоянно возбуждаются дела в отношении руководителей, в том числе – из окружения главы республики, из администрации… И на этой волне народ вдруг пошёл ко мне. Дверь буквально не закрывается.
– С какой целью приходят эти люди? Посоветоваться? Поделиться мыслями о происходящем?
– Сначала просто узнать: жив ли, как здоровье, в своём ли уме… Так и сяк, говорят, мы тебя знали и знаем – хочется с тобой обсудить и посоветоваться. Послушать мнение – что и как будет дальше. Вы уж извините за прямоту, но все боятся. Что будет дальше.
О России и Марий Эл
– Наверняка вы активно следите за происходящим в стране и в мире. Каким образом вы отслеживаете информацию, какими источниками пользуетесь?
– Только интернет. Во всём меня здесь поддерживает интернет. Это "Общественная палата сайты “Общественного комитета по борьбе с коррупцией в Марий Эл”, "Марий увер". Ещё это "7 на 7" и Facebook, в котором я тоже нахожусь. Что касается телевидения, то смотрю телеканал РБК – самый главный для меня.
– Что вы думаете о происходящем сегодня в России?
– Вы знаете, прежде всего, я делаю только свои выводы. И, судя по тому, что вижу и читаю – думаю, что в стране будет что-то нехорошее. Не говоря уже о марийской республике. Это как я сам понимаю ситуацию.
– То есть дальше будет только хуже?
– Только ещё хуже. Сто процентов. И не надо забывать про то, что следующий год – семнадцатый. Сто лет революции. Я никому ничего не предвещаю, но посмотрим. Хорошего жду мало. Это моё личное мнение.
– Мне кажется, вы сильно переживаете за страну, это верно?
– Очень сильно переживаю. И ещё больше переживаю за своих детей – в какой стане они будут жить. Потому что страна – огромная, потенциала много. И всё-таки непонятные вещи у нас происходят.
Ну вот простой пример: возьмём Маркелова. Сколько пишут про него, его замов, его семью и окружение… Про всё то воровство, которое у нас творится. Но никто ничего не делает и не меняет. С места ситуация не двигается. Вот поэтому у меня даже закралось сомнение: всё ли правильно делается у нас в верхах.
Кстати, я, наверное – вообще единственный гражданин Российской Федерации, кто судился с президентом страны. Тогда ещё – с Дмитрием Медведевым. Почему судился? Потому что наши суды не соблюдают Конституцию. А поскольку президент страны – её гарант, то с ним я и судился. Но Медведева судить тогда не стали – суд отменили. Потому что у нас по закону президент почему-то не подсуден.
"Уважаемый президент России! Если вы меня прочитаете, то как гарант конституции – проследите, пожалуйста, чтобы суды марийской республики соблюдали Конституцию Российской Федерации!". Таким было моё обращение к тогдашнему президенту страны.
– Если допустить, что ваше интервью прочитает "сам" Путин, то что бы вы ему пожелали?
– Ему можно пожелать только терпения. Потому что всякого дерьма выльется ещё куча.
О делах текущих, о 50-летии и своих планах
– Ну хорошо. Политика политикой… Расскажите о своём быте. Как и чем вы сегодня живёте? Какой у вас режим дня? Чем занимаетесь?
– Никакого строгого режима у меня нет. Обычный день: с утра встал – прогулка, буквально 30 минут, больше нет возможности – потом в обед опять гуляю 30 минут – и всё, обратно домой. Иногда – больница ещё.
Но я, Максим, хочу ещё немножко пожить чуть-чуть… И хочу быть полезным обществу, родному краю. И хочу немного поделать – свои недоделанные дела. У меня есть много планов по творчеству. Хочу ещё написать песен. И хочу воплотить это в жизнь.
Ещё хочу выступить со своими песнями. Даже не будучи ходячим. Единственное – что не могу теперь сам играть на гитаре. Потому что в 2010 году у меня был инсульт, и левая рука теперь парализована. Но мне подыгрывают на гитаре. И петь по-прежнему сам могу. Остались ещё хорошие люди, которые мне помогают и аккомпанируют.
– Когда и где вы хотели бы выступить со своими песнями?
– Пока не знаю. Но готовлюсь.
– С какими мыслями готовитесь встретить своё 50-летие?
– Только со светлыми, Максим.
– Но будете, наверное, как-то отмечать, праздновать круглую дату?
– Обязательно. Мало того, я даже сам сначала не знал. Оказалось, что мои друзья–музыканты собираются в кафе. Пятьдесят человек уже набирается. А "Чай вдвоём", Игорь Корнелюк, братья Радченко, "Синяя птица", Энвер Измайлов – все они все пришлют мне свои видеопоздравления. По интернету. Так что смогу потом показать и со всеми поделиться.
– Всё-таки, пятьдесят лет – это целая жизненная веха. Можно сказать, даже целая прожитая жизнь. Жалеете ли вы о чём-либо в канун своего пятидесятилетия?
– Нет, ни о чём не жалею. Всё – слава Богу.
– Андрей, во времена ещё вашей прежней, так сказать, жизни вы уже были известны как человек глубоко набожный и верующий. Насколько изменились ваши взаимоотношения с Богом после всего того, что с вами произошло?
– Я по сей день верующий. И мои отношения с Богом как были, так и остались замечательными. И то, что со мной произошло – я воспринимаю лишь как испытание. Как говорится, Бог никогда не посылает столько испытаний, сколько человек не может стерпеть. Моя ситуация – такая, какая она есть. Будем идти дальше.
Вы уж извините, но там, в церкви, люди всё-таки чуть-чуть получше. Для них вера – главное. А если уж человек ещё и сам как-то раньше помогал этим людям, то… Они ценят добрые дела и не забывают.
– Бываете ли вы теперь в храме?
– Нет. Так как я теперь не хожу. Но у меня дома есть уголок – там тоже как в храме. И ко мне приходят священники – исповедовать и так далее. Я сам ходить не могу, поэтому они приходят домой.
– А что для вас сегодня – главные ценности в жизни?
– Самая главная ценность – надо просто жить. И всё. Надо жить и не сдаваться. А также делать добро и любить.
Я не хотел затрагивать эту тему... Но когда у людей идёт такой сильный напор негатива в жизни – они обычно начинают ломаться: спиваться, ещё чего-то… Я, слава Богу, уже семь лет как не пью. И не курю тоже. Веду нормальный, здоровый образ жизни.
– Кстати. Если вспоминать про бывшего мэра Вениамина Васильевича Козлова, то он, по его словам, тоже теперь вообще не пьёт.
– Да, сто процентов. Мы с ним поддерживаем отношения, по сей день созваниваемся! Он – очень хороший человек и я его очень уважаю.
О былом
– Вы сами были большим, известным и уважаемым человеком в городе. Начальником и руководителем. Видели и понимали все городские проблемы. Можете ли вы сравнить действия нынешней и тогдашней – образца "рубежа нулевых" – городской власти? Не кажется ли вам, что раньше в городе было больше порядка? И сама власть была как-то хозяйственнее, что ли…
– Без вопросов. Мало того, порядка было больше – так и люди были другие. Потому что раньше руководители работали, прежде всего, для города. Тот же самый Вениамин Васильевич Козлов сделал очень много для Йошкар-Олы. Потому что он сам – работяга. И вы это сами могли видеть. А Тарков уже, извините, был предателем. Я так называю этих людей.
И в чём ещё разница по сравнению с сегодняшним днём? Старое поколение руководителей было намного честнее. Тогда, раньше в городе была команда для работы. А не для воровства. И у нас во главе с Козловым была команда, которая работала. Мы все работали во благо города и его жителей.
– Андрей, вы меня простите заранее – может быть, это прозвучит не очень корректно… Но можете ли вы как-то прокомментировать ту информацию, что в своё время были некоторым образом связаны с криминальным миром?
– Нет, почему же, я прокомментирую. В то время, когда я только приехал в Йошкар-Олу – надо было как-то выживать. И в том или ином случае вопросов по бизнесу надо было быть связанным с такими людьми. Иначе бы не обошлось без подножек.
И, кстати, в том мире есть замечательные люди. Очень замечательные. Поэтому пусть говорят, что вот, Андрей Баранюк – чего-то там… Но я ещё раз скажу, что никому ничего плохого не сделали. И если бы я тогда сделал что-то не то и не так – то меня бы, наверное, в первую очередь посадили!
– А ведь вы тоже наверняка знаете, что экс-мэр Волжска Свистунов отсидел много лет…?
– Конечно, как же! Он отсидел целых восемь с половиной лет… И он ведь тоже волжский, между прочим! Мы общаемся с ним, на связи. Он теперь в монастыре Иоанна Кронштадского трудится со своими людьми. Пишет иконы. Также написал книжку – марийские сказки на русском и марийском языках – и подарил одну мне. И тоже, как я, песни пишет. Сказал, привезёт на день рождения свои записи и подарит. Жду его с женой. Кстати, его супруга – это моя бывшая одноклассница по школе в Волжске. А иконы у него – шикарные, просто чудные! Молодец.
Вот как раз общались с ним по телефону. Далеко не дёшево, говорит, мы обошлись господину Маркелову... И посмотрим, конечно, что ещё будет дальше.
– Была версия, что его дело "было шито белыми нитками"…
– Естественно! Это всем было ясно. Но другой вопрос, что сам наш суд – и городской, и Верховный – сознательно шли на все эти подвохи. И прокуратура шла. И МВД. Все шли. И делали "своё дело"…
О семье, творчестве и планах
– Андрей, чуть выше вы затронули вопрос своего творчества – как автора-исполнителя. Сколько в итоге было записано ваших песен и вышло альбомов?
– У меня было записано около пяти альбомов. А всего песен – около трёхсот. Но замечу, что помимо меня самого ещё много других людей исполняли мои песни. И пели их все по-разному.
– Какая из всех этих ваших песен является любимой?
– Ой, вы знаете… Я так не могу сказать… Они все любимые. Потому что все – как дети и писались от сердца.
– На предстоящем юбилее тоже, наверное, споёте для друзей?
– Обязательно. Спою чисто для друзей.
– Друзья, так понимаю, помогут и организовать празднование юбилея?
– Естественно. Как я могу сам заниматься приготовлениями в моём положении? Они взяли на себя организацию этого праздника.
– А сами вы где сейчас живёте? В Йошкар-Оле, пригороде или где-то в деревне?
– В самой Йошкар-Оле. В квартире. Живу один. Но мне, конечно, помогают в быту.
– Андрей, простите за такой вопрос… Какие сегодня у вас основные источники доходов?
– Только пенсия. Государство мне платит 18 500 рублей в месяц – за вычетом алиментов на ребёнка. У меня сын – Никита. Но сейчас, после всего этого, будем подавать на исследование ДНК. Выяснять: действительно ли это мой настоящий сын или нет. Так как внешнее сходство отсутствует.
– А из родни вы с кем остаётесь на связи?
– Почти ни с кем. Пока был здоров и имел доход – родни было много. Но всё проверилось аварией. Поэтому сейчас, можно сказать, у меня нет никого – только родной сын Александр. Ему 29 лет, у него самого уже есть дочка – 3,5 года, зовут Дарина. Так что я теперь – ещё и дедушка. Еще есть двоюродные сестра с братом. Они тоже ко мне приезжают.
– Так сколько же у вас всего детей?
– Двое. Александр и Никита, про которого я уже говорил.
– Можно ли узнать, чем он занимается в жизни Александр?
– Я никогда не лезу в такие вопросы. Я не из тех родителей, кто лезет в дела детей. Кто и чем занимается. Поэтому – честно, не знаю. Ради Бога – чем хотят, тем пусть и занимаются. Это их личное дело. Тем более, в 29 лет – это уже взрослые люди.
– Андрей, люди вас знали и помнят во многих качествах. Как предпринимателя и управленца, как музыкального исполнителя и общественного деятеля, как мецената и так далее… Как вы сами считаете: в какой роли вам более всего удалось самореализоваться?
– Боженька дал мне возможность реализоваться во всех этих сферах. Слава Богу. Я не могу сказать, что мне стыдно за свою деятельность в какой-то из этих областей.
С Андреем Баранюком беседовал Максим Алексеев