10. «Бой с тенью», или британские власти против самих себя

Нам больше всего на свете хотелось бы закончить наше небольшое исследование «полониевого дела» на оптимистической ноте.

Казалось бы, для этого есть определенные основания. Ведь в конце прошлого (2011) года было официально объявлено, что расследование «дела Литвиненко» (так называемый «инквест») возобновлено (и более того: скоро состоятся открытые судебные слушания по этому делу). Неужели скоро мы узнаем всю правду?!

Очень хотелось бы верить в это. Однако, та путанная и противоречивая информация, которая поступает к нам из Лондона — свидетельствует, похоже, об обратном. В любом случае, неожиданная и интересная истории с британским «инквестом» заслуживает обстоятельного рассказа.

 

10.1. Что такое «инквест», и что он может изменить в этом деле?

Для начала — посмотрим, как этот термин объясняют на сайте «Фонд справедливости имени Литвиненко» (официально возглавляемого Мариной Литвиненко и Алексом Гольдфарбом, а субсидируемого, естественно, Березовским):

(http://www.litvinenko.org.uk/news/ru/delo/)

INQUEST (Судебное дознание по факту смерти)

Судебное дознание по факту смерти — inquest — особая норма британского правосудия, позволяющая рассматривать обстоятельства гибели человека вне рамок уголовного дела, в отсутствии обвинения и защиты. Такой суд не может выносить приговор, но вправе назвать виновных.

Инквест проводит судья-дознаватель (Коронер), который заслушивает аргументы заинтересованных сторон, таких, как семья погибшего, представители властей и лица и организации, в отношении которых есть подозрения.

Коронер имеет право вызова и допроса свидетелей и затребования материалов по делу. Он также может созвать коллегию присяжных в особо сложных или общественно-значимых случаях. Вердикт инквеста может касаться только причин смерти, например:естественная смерть, самоубийство, убийство по неосторожности, или преднамеренное убийство. К вердикту может быть приложена описательная часть, разъясняющая обстоятельства дела.

Наиболее известные случаи инквеста последних лет — расследование обстоятельств гибели принцессы Дианы и терактов 7 июля 2005 года в Лондонском метро.

Что ж, большое спасибо за объяснение! То есть, если отвлечься от юридической казуистики, «инквест» — это просто дознание по факту смерти (проводимое «коронером», или судьей-дознавателем, в присутствии адвокатов обеих сторон). Это именно то, что обычно проводится властями любой страны мира, если кто-то из ее граждан (или подданных) умирает при непонятных обстоятельствах.

С этим все предельно ясно. Правда, невольно возникает несколько других серьезных вопросов.

Во-первых, совершенно непонятно, почему дознание по поводу смерти Литвиненко следует проводить через пять лет после его смерти? (То, что из утверждения «дознание будет проведено» естественно следует «...поскольку до этого его никто так и не проводил» — мы считаем самоочевидным.) То есть, конечно, трудно спорить: через пять лет — это все-таки намного лучше, чем через двадцать (или, тем более, через сто). Однако, было б еще лучше, если б дознание было проведено немедленно после смерти: подозреваем, что тогда и шансы на успешное расследование были бы намного выше.

Во-вторых: раньше нам ведь, вроде, популярно объясняли, что успешному расследованию мешает только лишь отсутствие обвиняемого? Однако, единственный обвиняемый (Андрей Луговой) как не собирался приезжать в Лондон, так и не собирается. Но проведению расследования это почему-то уже нисколько не препятствует. Более того: оказывается, Луговой будет участвовать в предстоящем расследовании в качестве свидетеля по делу. Он будет даже давать показания — но по видеосвязи из Москвы! Может быть, он отказывался это делать раньше? Да, нет — наоборот, сам это многократно предлагал! Так что же все прошедшие годы так сильно мешало британскому следствию заслушать его показания?

В связи с этим уже возникает и третий вопрос. А надо ли считать, что проведение «инквеста» по «делу Литвиненко» полностью дезавуирует все обвинения в адрес Лугового, выдвинутые британскими властями ранее? Ведь нельзя же всерьез обвинять человека в убийстве — невзирая на то, что следствие до сих пор не смогло установить, было убийство, или его не было? В вышеприведенной цитате (взятой, заметим, не откуда-нибудь — а непосредственно с сайта друзей Литвиненко) сказано открытым текстом, что главной задачей «инквеста» является установление причины смерти покойного. И, пока инквест не завершен — официально неизвестно, был ли Литвиненко убит преднамеренно, или убит случайно, или совершил самоубийство, или просто стал жертвой несчастного случая. Потому что именно это инквест должен установить. Что ж, давно пора. Вот только что теперь делать с предыдущими обвинениями в адрес Лугового? Можно ли их теперь рассматривать как-либо иначе, кроме как преднамеренную клевету?

Наконец, четвертый вопрос (и самый важный). Если все-таки проведению инквеста кто-то препятствовал — то кто именно, как, и почему?

10.2. Что же мешало британским властям начать расследование ранее?

Попробуем ответить на перечисленные вопросы. Для начала, процитируем фрагмент все из того же источника (т. е. с «Litvinenko Justice Foundation»).

ЗАСЕДАНИЕ 13 ОКТЯБРЯ 2011 года

13 октября 2011 года разбирались процедурные вопросы предстоящего дознания по делу Литвиненко.

В заседании участвовали адвокаты следующих сторон:

• Марины Литвиненко

• Лондонской полиции

• Королевской прокуратуры

• Правительства Великобритании

• Андрея Лугового

• Бориса Березовского

• Представитель посольства РФ

Началось с обсуждения темы должен ли быть процесс закрыт для прессы. Адвокаты Лугового и Марины Литвиненко потребовали отменить запрет, представитель правительства Великобритании воздержался. В результате прессу пустили в зал.

По трем основным вопросам разбирательства: должно ли дознание быть расширенным, нужна ли коллегия присяжных и следует ли передать дело старшему судье, адвокаты Марины и Лугового ответили утвердительно. Правительство же категорически возражало.

Бурная дискуссия произошла по этому вопросу между адвокатом Марины и адвокатом правительства. Правительство утверждало, что вопрос о возможном участии иностранного государства основан на слухах и домыслах, и потерпевшая должна доказать, что это так, прежде чем поднимать вопрос. Адвокат Марины высмеял это утверждение, заявив, что все доказательства, если они имеются засекречены, и что смысл дознания как раз в том и состоит, чтобы истребовать и изучить эти доказательства, чтобы подтвердить или опровергнуть "слухи и домыслы".

Судья-дознаватель с этим согласился, и сообщил, что будет проводить расширенное исследование всех аспектов убийства, включая его мотивы и заказчиков, и что затребует в этих целях материалы полиции и спецслужб МИ5 и МИ6. Он попросил управление полиции предоставить в его распоряжение группу сотрудников, не участвовавших в следствии, которые помогали бы ему изучать предоставленные полицией и спецслужбами материалы.

Представитель Марины Литвиненко тут же заявил ходатайство о немедленном обнародовании материалов полицейского расследования. В ответ на это, представители полиции и прокуратуры попросили отсрочку на две недели. Дело в том, объяснили они, что в августе полиция направила в прокуратуру новый пакет доказательств, который в данный момент находится на рассмотрении. Рассмотрение будет закончено и прокурорское постановление по этим материалам вынесено до конца октября. До этого момента, по их мнению, материалы следствия обнародовать не следует, а после этого - на усмотрение судьи. Судья с этим согласился.

Решение по вопросу присяжных и назначения старшего судьи будет объявлено в ближайшие дни.

Участие Андрея Лугового в качестве одной из сторон дознания, судья назвал "необычным и возможно беспрецедентным". По закону, человек, которому предъявлены обвинения, не может участвовать в дознании, а должен защищаться в уголовном суде. Луговомуобвинения формально не предъявлены, так как это не может быть сделано заочно.

Из этого довольно краткого (и не слишком вразумительного) описания многие детали неясны, но несомненно одно — случилось нечто беспрецендентное! Происходящее в этот октябрьский день в лондонском суде выглядит как решительный разрыв с той тактикой, которой придерживались британские власти в «деле Литвиненко» на протяжении всех прошедших пяти лет. Впервые в суде присутствует адвокат обвиняемой стороны — Андрея Лугового! Более того, адвокат Лугового выдвигает требования полностью совпадающие с требованиями адвокатов Марины Литвиненко. Адвокаты Лугового и Литвиненко выступают за открытое и гласное слушание дела перед коллегией присяжных (и в присутствии прессы) — но вот «правительство Его Величества» с предложенным резко не согласно! (Сюрреалистическая картина, вполне достойная пера Льюиса Кэррола.)

Интересно отметить еще и то, что хотя участие адвокатов Лугового в дознании и названо «беспрецендентным» — оно при этом является абсолютно законным (как вынужден признать и сам судья). Ибо официальные обвинения ему никто не предъявлял. Раньше, как мы помним, все обвинения против него были сугубо «неофициальными» (а проще говоря, были инсинуациями) — ибо это давало британским властям возможность «обвинять», избегая конкретных доказательств. Теперь же эта тактика заработала против самих обвинителей: британское следствие оказалось в положении паука, попавшегося в собственную паутину...

Вообще, что случилось в этот октябрьский день, исключительно важно, поэтому процитируем другой рассказ об этих событиях, от одного из прямых свидетелей, господина Гольдфарба. Этот рассказ, в общем, не противоречит истории, процитированной выше, но рассказывает ее куда подробнее (и куда более красочно).

 

13 ОКТЯБРЯ 2011 ГОДА, пробравшись сквозь толпу репортеров, мы с Мариной вошли в зал коронерского суда лондонского района Сант-Панкрас, где состоялось предварительное заседание инквеста, посвященное процедурным вопросам. Мы не имели ни малейшего понятия, чем закончится разбирательство: на этот раз нашим оппонентом была не мрачная чекистская диктатура в Кремле, а правительство Ее Величества. Британскую власть вполне устраивал сложившийся тупик — Лондон требует, а Москва не выдает подозреваемого. Ворошить дело Литвиненко в суде вовсе не входило в повестку дня Уайтхолла, который должен был иметь дело с Путиным еще 12 лет. Правительство возражало против инквеста и, как минимум, настаивало на максимально узких рамках дознания.

Как ни странно, здесь мы вынуждены согласиться с большей частью сказанного!

Нам тоже кажется, что «мрачная чекистская диктатура в Кремле» не имеет никакого касательства к этому делу — поскольку все связанные с ним вопросы надо задавать именно «правительству Ее Величества». Нам совершенно очевидно и то, что оно (выражаясь лукавым языком Гольдфарба) «настаивает на максимально узких рамках дознания» — то есть, если называть вещи своими именами, изо всех сил мешает нормальному расследованию «дела Литвиненко». И очевидно, что оно делает так именно потому, что «ворошить дело Литвиненко» в суде ему очень не хочется! Короче говоря: британскую власть «вполне устраивает сложившийся тупик». Впрочем, здесь опять какой-то лукавый выбор слов: этот тупик не сложился самопроизвольно. Как мы показали в главе 7 — это британские власти вполне сознательно и целенаправленно завели «дело Литвиненко» в этот самый процессуальный тупик, где оно и пребывало на протяжении пяти лет.

Похоже, что природа тех самых темных сил, которые так злобно гнетут расследование дела Литвиненко, немного проясняется?

Настаивать на своем праве на инквест было непростым решением для Марины. Ее друзья в следственном управлении Скотланд-Ярда были категорически против. «Мы — полиция, — говорили они. — Пока подозревемый не задержан и не доставлен в суд в наручниках, мы против обнародования доказательств, улик, имен свидетелей. Для нас это вопрос принципа.»

Министр иностранных дел дважды беседовал с Мариной. «Мы никогда не откажемся от требования экстрадиции подозреваемого», торжественно заявил он. Но это было все. Правительство недвусмысленно дало ей понять, что не хочет, чтобы она раскачивала лодку британской дипломатии своими требованиями полного разбирательства. Марина чувствовала себя между двух огней. Друзья Саши — Борис, Ахмед и я мягко, но настойчиво убеждали ее потребовать полного раскрытия всех материалов, касающихся заказчиков убийства.

Есть старый афоризм: кто хочет работать — ищет возможность, кто не хочет — ищет предлог. Полиция (прекрасно понимающая, что «подозреваемого» никто не будет задерживать и доставлять куда-либо в наручниках) нашла прекрасный предлог для того, чтобы не расследовать «дело Литвиненко». Кто хочет расследовать — расследует, кто не хочет — требует «экстрадиции подозреваемого». (Впрочем, вся эта шулерская логика уже подробно разобрана в главе 7.)

Итак, с позицией британского правительства все ясно — а вот с позицией друзей Саши все намного интереснее. Если им верить — то они всегда требовали «полного раскрытия материалов». Стоит ли этому верить, мы увидим чуть ниже.

Ей было трудно согласиться заново пережить и публично обсуждать агонию последних дней Саши, снова попасть в центр внимания СМИ — именно сейчас, когда после пяти одиноких, целиком посвященных сыну лет, она наконец решилась на какую-то собственную личную жизнь.

В течение нескольких месяцев она молча выслушивала аргументы убежденных в своей правоте мужчин, тянувших ее в разные стороны. И наконец она решилась: она сделает так как хотел бы Саша. Последней каплей, утвердившей ее в этом, был визит премьер-министра Дэвида Камерона в Москву, когда она увидела по телевизору, как в первый раз после убийства британское официальное лицо пожимает руку Путину.

Попробуем поверить в глубину и искренность чувств вдовы покойного, своими глазами увидевшей беспринципность британской политики. (Хотя, честно говоря: столько лет не замечать патологическое лицемерие британской внешней политики? Это же примерно то же самое, что и считать Землю — плоской, небеса — твердыми, а источником новорожденных младенцев — аистов и капусту.) Однако, исходя из логики, Марине Литвиненко следовало бы возмущаться, если б Дэвид Кэмерон перед камерой пожал руку Луговому. Ибо британские власти, как мы помним, официально обвиняют Лугового, а вовсе не Путина. Если же британские власти здесь неправы — то возмущаться ей следовало бы не сейчас, а пять лет назад. И в любом случае, если она так возмущена британскими властями — почему не потребует международного, не подконтрольного британским властям расследования «полониевого дела»? Обвинять британские власти в неискренности, и при этом громко «требовать» от них искреннего ответа? Это либо шизофрения — либо лицемерная игра на публику.

С этого момента Марина перешла в наступление: если она не добьется полноценного дознания, в котором будет получен ответ на вопрос о мотивах и заказчиках убийства ее мужа, она дойдет до Верховного суда Великобритании, а если и там не добьется своего, топодаст иск в Европейский суд в Страсбурге о том, что правительство Ее Величества не выполнило своих обязательств перед ней, как гражданкой. Она не успокоится пока не узнает всю правду. Что же касается ущерба для британской внешней политики, то виновата в этом будет не она, а те, кто отправил в Лондон Лугового с радиоактивным оружием в багаже.

Стоп. Надо ли понимать это как признание, что все ранее сказанное Гольдфарбом и Мариной Литвиненко о «мотивах» и «заказчиках» — это вранье?

Что же касается «ущерба для британской внешней политики», то в нем, как нам кажется, виновата в первую очередь сама британская внешняя политика — базирующаяся на таких инструментах, как ложь и блеф.

Накануне слушаний мы узнали, что Луговой будет представлен в инквесте лондонскими адвокатами и даст показания по видеосвязи из Москвы. Все эти годы он, находясь под двойной защитой депутатского кресла и личного покровительства Путина, потешался над английскими следователями: их обвинения, утверждал он, политически мотивированны и сфабрикованы для прикрытия убийства, которое на самом деле совершил Березовский или Ми-6 или они вместе.

Довольно интересное признание: выходит, еще за день до слушаний, они понятия не имели, что в нем примет участие и Луговой. Полагаем, что известие об этом стало для друзей Литвиненко очень неприятным сюрпризом. (Ну а о том, что на самом деле утверждал Луговой — мы уже писали в пункте 7.7.)

Сложилась парадоксальная ситуация: адвокаты Лугового поддержали требование Марины провести широкое дознание, а им обоим противостояли адвокаты правительства. Позиция Лугового была понятна; ведь если Марине удастся доказать, что за убийством стоит российское государство, то наконец-то всем станет ясно, что если он и убил, то по заданию Родины.

Вариант «если он вообще никого не убивал» — Гольдфарб, конечно, не рассматривает?

Правительство же выступило максимально жестко: убийство Литвиненко — «обычное уголовное дело» и нет никаких оснований утверждать, что за этим стоит какое-либо государство. Соответственно нет признаков нарушения прав человека, а значит, согласно закону, коронер должен отказать в проведении полноценного дознания и ограничится рассмотрением медицинского заключения о смерти. Все остальное — прерогатива полиции.

Стоп. Опять-таки, следует ли из этого, что британское правительство автоматически признало Березовского, Гольдфарба, Марину Литвиненко (и еще очень многих из круга друзей Литвиненко) виновными в клевете? Ибо, если «нет никаких оснований утверждать, что за этим стоит какое-то государство» — значит, все их инсинуации в адрес России являются клеветой? А почему же тогда они не привлечены к уголовной ответственности за диффамацию?

(Впрочем, логика британских и без того забавна. Стало быть, убийство «с нарушением прав человека» можно расследовать, а без нарушения оных — нельзя? Наверное, чтоб это понимать, необходимо родиться британцем.)

Затаив дыхание, зал, переполненный журналистами, слушал перепалку между адвокатами Марины и правительства о том, что же здесь, собственно, подлежит рассмотрению — нераскрытое убийство одним русским другого или первый в истории радиоактивный теракт на улицах Лондона?

Журналистов, «затаивших дыхание», вполне можно понять! Пять лет от них скрывали обстоятельства этого дела — и тут вдруг внезапно появилась надежда, что они их узнают.

И вот тут (внимание) и произошло самое неожиданное и интересное:

И тут мы воочию убедились в независимости британского суда: коронер Эндрю Рид, судейский чиновник невысокого ранга, прочитал адвокату Короны нотацию: «Как вы можете настаивать, чтобы г-жа Литвиненко представила доказательства участия иностранного государства, если ваши клиенты все эти доказательства засекретили!?».

Мы готовились к долгому судебному противостоянию, а получили все, о чем только могли мечтать. Дознание, постановил коронер Рид, будет всеобъемлющим, он затребует материалы не только полиции, но и спецслужб и сам будет решать, что секретно, а что нет. Он хочет знать, как радиоактивный материал, который в Англии не производят и не импортируют, оказался в Лондоне.

Мы выиграли первый раунд! Не пройдет и года, как мы узнаем всю правду.

Восхищаемся дерзостью Эндрю Рида! Трудно поверить: неужели в британской юридической системе действительно нашелся человек, который в расследовании преступлений руководствуется логикой, а не казуистикой? Согласимся: событие уникальное. Правда... ждать такого человека пришлось пять лет. Но лучше поздно, чем никогда!

К сожалению, не было видеозаписи событий, произошедших в этот день в зале суда Сент-Панкрас. Очень хотелось бы проверить, насколько рассказ Гольдфарба соответствует истине. Впрочем, еще больше — хотелось бы увидеть лица лондонских друзей Литвиненко (г-на Гольдфарба, Марины, и прочих) в момент оглашения коронером своего вердикта. На них ведь должна быть неподдельная радость, не так ли? Они столько лет пытались добиться от британских властей правды — и вот, наконец, добились ее! (То есть нет: еще, конечно, не совсем добились. Еще немножко придется потерпеть: до правды остался какой-то годик...)

Ну а мы, в России — тоже обрадовались, и тоже вооружились терпением. Нам самим было очень интересно увидеть: так как именно функционирует независимое британское правосудие? Тем более, что это шоу нам обещали на протяжении последних пяти лет! Поскольку нам в этом деле была уготована исключительно роль зрителей — мы заняли свои места на галерке, устроились поудобнее, и стали ожидать продолжения спектакля.

Ждать пришлось не очень долго.

10.3. Какое отношение к «делу Литвиненко» имеет смерть певицы Эми Уайнхаус?

Странноватый вопрос, не так ли? Сразу скажем, что на наш взгляд — не имеет совершенно никакого. Но вот у британских властей, похоже, иное мнение.

Известная британская певица Эми Джейд Уайнхаус умерла 23 июля 2011 года (в возрасте всего лишь 27 лет). Ее смерть явно не имеет никакого отношения к политике, и ее совершенно определенно не травили полонием-210. (Если она и была чем-то «отравлена», то алкоголем и наркотиками — которыми, увы, травилась самостоятельно и добровольно.) Впрочем, одна связь с делом Литвиненко все-таки имелась: они оказались, в некотором роде, соседями по лондонскому округу Кэмден. Однако, именно это невольное «соседство» и сыграло в расследовании «дела Литвиненко» довольно пагубную роль.

Чтобы понять, как это произошло — процитируем фрагмент из статьи в «Independent» с очень красноречивым названием «Убийство Литвиненко: прошло шесть лет, ответов нет» (http://www.inosmi.ru/europe/20120428/191294945.html), опубликованной в апреле 2012 года:

В октябре 2011 года коронер суда Сент-Панкраса доктор Эндрю Рид (Andrew Reid) согласился на проведение дознания по поводу отравления, порекомендовав провести его в широком диапазоне и принять во внимание "весь комплекс обстоятельств", связанных с инцидентом. Уголовное расследование сосредоточилось исключительно на обвинениях в убийстве против Лугового, однако более узкое коронерское расследование могло бы выяснить, как умер Александр. Похоже, Рид предложил также оценить политические мотивы в этом деле.

В феврале этого года доктора Рида временно отстранили от работы, потому что он назначил руководить коронерскими расследованиями (включая расследование смерти Эми Уайнхаус (Amy Winehouse)) свою жену, которая не обладает достаточной квалификацией. Между тем, правительство планирует провести секретные слушания по делам, касающимся разведки, и Литвиненко могут лишить возможности присутствовать на дознании по поводу смерти ее мужа.

Когда было объявлено о проведении расследования, говорит она, "я была полна энтузиазма и счастлива, поскольку вот-вот должны были назначить сроки. Рид мне понравился, потому что он очень серьезно отнесся к убийству Саши. Но сейчас маловероятно, что расследование начнется в этом году, и все внезапно стало менее ясно и понятно, чем прежде. Я снова не чувствую себя в безопасности".

Какое-то время она боролась с искушением потребовать провести это расследование. Те люди, с которыми она наладила тесные связи в Скотланд-Ярде, советовали ей не делать этого, будучи уверены в том, что им все же удастся привлечь Лугового к ответственности в уголовном суде. В 2008 году Дэвид Милибэнд (David Miliband), занимавший в то время пост министра иностранных дел, посоветовал ей подождать и посмотреть, не улучшатся ли российско-британские отношения при президенте Дмитрии Медведеве в достаточной мере для того, чтобы добиться экстрадиции Лугового. Она признается, что надеялась на это, "однако, конечно же, Медведев просто грел место Путину".

Можно лишь удивляться какой-то детской наивности, с которой автор рассказывает об уловках британского «правосудия», с помощью коих они пытаются уйти от ответов на прямые вопросы. Уголовное расследование сосредоточилось «исключительно на обвинениях в убийстве против Лугового» — это невзирая на то, что «более узкое коронерское расследование могло бы выяснить, как умер Александр». Проще говоря, вопрос «как умер Александр» почему-то никого не волнует — зато вот «обвинение в убийстве» уже выдвинуто! Расследование все никак не может установить, было убийство, или его не было вообще — но никого при этом почему-то не смущает, что «убийца» уже назван. С беспредельным цинизмом «расследование» заявляет: «обвиняемый» назван, и этого вполне достаточно — не вздумайте даже интересоваться доказательствами его вины, а то вам же плохо будет...

Неужели подобное можно (хотя бы и в шутку) назвать «правосудием»? На наш взгляд, все это совершенно непохоже на функционирование цивилизованного института права — это намного больше напоминает действия организованной банды мошенников, твердо намеренных скрывать от общественности правду о «деле Литвиненко» до самой последней возможности. Тот факт, что вдова покойного принимает их «доводы» (или делает вид, что их принимает) — не делает суть этих «доводов» сколь-нибудь менее жульнической. А то обстоятельство, что к столь же мошенническим аргументам прибегает сам господин Миллибэнд — убедительно свидетельствует о том, что эта афера имеет покровителей на самом высоком уровне. (Об этом, впрочем, мы уже услышали непосредственно от г-на Гольдфарба).

Но вернемся к «инквесту», и его безрадостной судьбе. Как мы помним, в октябре 2011 года коронер Эндрю Рид твердо заявил, что намерен тщательно расследовать «дело Литвиненко» (невзирая на явно выраженное нежелание британских властей копаться в этом деле). А уже в феврале 2012 — его отстранили от им же начатого расследования. На каком основании? К самому коронеру не нашли возможности придраться — виновата оказалась его жена, «не обладающая достаточной квалификацией» для расследования смерти Эми Уайнхаус.

Странно. Неужели для расследования смерти страдавшей (что никак не было секретом...) хроническим алкоголизмом певицы — нужна какая-то специальная квалификация?

The singer Amy Winehouse died from alcohol poisoning after a drinking binge following a period of abstinence, an inquest has heard.

The 27-year-old Grammy award-winner was more than five times over the legal drink-drive limit when she was found dead at her home in Camden, north London, on 23 July.

She had 416mg of alcohol per decilitre in her blood, enough to make her comatose and depress her respiratory system. Police recovered three vodka bottles – two large and one small – from her room.

Recording a verdict of misadventure, the St. Pancras coroner, Suzanne Greenway, said: "The unintended consequences of such potentially fatal levels was her sudden death."

(http://www.guardian.co.uk/music/2011/oct/26/amy-winehouse-verdict-misadventure)

Суть вердикта на русском языке: дознанием было установлено, что за один вечер, Эми умудрилась выпить целых три бутылки водки (как уточняет любящий детали «Гардиан» — две больших и одну маленькую), что оказалось многовато даже при ее закалке, вызвав алкогольную кому, остановку дыхания и смерть. Грустный конец для выдающейся певицы. Коронер Сюзанна Гринвей вынесла закономерный вердикт: «misadventure» («несчастный случай»). Она в чем-то была неправа? Тогда в чем?

Возможно, Сюзанна Гринэвей и не была достаточно квалифицированным коронером для расследования дела об смерти известной певицы. Да, она работала адвокатом в Австралии, откуда она родом — но для британского правосудия это, наверное, недостаточно. Оно ведь такое щепетильное! Но удивление в этой истории вызывает совсем другое: до тех пор, пока ее супруг не заинтересовался делом о смерти Литвиненко — никаких вопросов к ней почему-то не возникало! Но вот как только ее муж, Эндрю Рид, внезапно заинтересовался делом Литвиненко — вот тут, почему-то, вопросы сразу же и появились! И к нему, и к ней.

Очень показательно, кстати, что вся эта не особенно красивая история не получила почти никакого освещения в массовой британской прессе. О ней более-менее подробно написал лишь сугубо местный “Camden New Journal”. Если интересно, вот и прямые ссылки:

 

http://www.camdennewjournal.com/news/2012/feb/coroner-dr-andrew-reid-hired-wife-deputy

(2 февраля 2012 — «Коронер доктор Эндрю Рид нанял свою жену в качестве помощника. Сюзанна Гринэвей не имела достаточной квалификации, чтобы руководить инквестом по делу Эми Уайнхаус»)

http://www.camdennewjournal.com/news/2012/feb/st-pancras-coroner-dr-andrew-reid-suspended-after-giving-unqualified-wife-inquest-role

(9 февраля 2012 — «Коронер Сент-Панкраса доктор Эндрю Рид отстранен от работы за допуск своей неквалифицированной жены к инквесту»)

Разумеется, ни в одной из этих статей ни разу даже не упоминается фамилия «Литвиненко». А может, он действительно совсем не при чем? А вдруг власти просто чисто случайно заинтересовались прежней работой жены коронера — уже через полгода после того, как эта работа успешно завершилась? Ну, в этом деле столько интересных случайностей — почему бы не быть еще одной?

10.4. Во сколько обходится независимое британское правосудие?

Странности «инквеста» на этом отнюдь не заканчиваются, а напротив — начинаются.

Например, с началом нового расследования внезапно выяснилась неожиданная вещь: оказывается, за него еще надо платить! Причем, платить должны родственники жертвы, и совсем немало.

Про этот нюанс мы неожиданно узнаем из статьи под недвусмысленным названием «Просьба о финансировании от вдовы отравленного шпиона» (17 октября 2011, «Independent», русский перевод: http://www.inosmi.ru/europe/20111017/176151210.html):

Вдова российского диссидента Александра Литвиненко призывает к пожертвованиям ради помощи в деле разоблачения убийц ее мужа на следствии, призванном прояснить причину его смерти.

Марина Литвиненко говорит, что ее судебные издержки в рамках следствия, которое должно рассмотреть обвинения в том, что за убийством бывшего кэгэбэшного шпиона стояли российские власти, вероятно, составят сотни тысяч фунтов стерлингов.

 

Сотни тысяч фунтов? Впечатляющая сумма!

Спустя два года после смерти Александра друзья начали говорить ей, чтобы она отказалась от уголовного расследования. "Они говорили, что справедливости все равно никогда не добиться, что вытащить Лугового нет никаких шансов. Я оказалась между следователями, которые не хотели проводить коронерское расследование, и друзьями, которые советовали это сделать".

Странные друзья у Марины Литвиненко: все такие внезапные, противоречивые такие все! С одной стороны, они говорят ей, чтобы она отказалась от уголовного расследования, с другой — советуют это сделать. Или, может быть, одни друзья советуют одно, а другие — совершенно противоположное? Тогда неплохо бы прояснить, какие из них что советуют. А то ситуация уже совсем непонятная: в этом, и крайне важном, споре — по обе стороны баррикад у нее почему-то друзья. Непонятно даже, где врагов искать!

Ее адвокат Бен Эммерсон (Ben Emmerson) убедил Марину, что это оптимальный план действий. "Но хорошая команда адвокатов стоит дорого. В зависимости от длительности расследования это может стоить 100 или 200 тысяч фунтов стерлингов. С одной стороны, мне хочется, чтобы оно началось как можно скорее, но с другой я должна быть уверена, что смогу за это заплатить", — говорит она.

(http://www.inosmi.ru/europe/20120428/191294945.html)

Еще более странно, что вдове невинной жертвы требуется столько денег: 100—200 тысяч фунтов стерлингов! Простите, за ей что надо заплатить такие приличные деньги? Нам же уже много раз рассказывали, что расследование смерти Литвиненко было проведено по самым высоким стандартам британского уголовного правосудия, что все доказательства и улики уже собраны, что их в любой момент можно предъявить суду — и этому мешает лишь такая вредная мелочь, как отсутствие обвиняемого... И вдруг оказывается, чтоотсутствие денег тоже сильно мешает. Неужели все «доказательства и улики» для секретности упрятали в зацементированную шахту (где-нибудь в горах Шотландии, наверное) — а работы по ее вскрытию обойдутся именно в эту сумму? Да нет, не верится: дороговато получается.

Вдова Литвиненко честно признается, что таких денег у нее нет. Откуда им взяться? Мы, правда, помним, что Литвиненко был этаким высокооплачиваемым специалистом по борьбе с международной русской преступностью. Это, конечно, если верить Гольдфарбу. Но вот если верить вдове Литвиненко — то покойный не сумел заработать даже на расследование собственной смерти! Поэтому, ей остро необходима помощь зала:

Коронер округа Сент-Панкрас доктор Эндрю Рейд (Andrew Reid) дал понять в прошлый четверг, что расследование смерти диссидента должно быть максимально широким, и объявил, что он просит лондонскую полицию и разведывательные агентства MИ-5 и MИ-6 провести дополнительные расследования.

Г-жа Литвиненко обратила свой призыв к общественности в Великобритании, России и по всему миру, обратившись за помощью в финансировании ее судебной битвы с целью обнаружить, что в действительности произошло с ее мужем.

В своем заявлении она отметила: «Я готова сделать все возможное, чтобы выяснить правду о беспрецедентном акте ядерного терроризма, в результате которого был убит Саша (Александр) Литвиненко и который поставил под угрозу тысячи моих сограждан в Лондоне».

«Судя по расследованиям аналогичной сложности, по типу тех, что велись в отношении гибели принцессы Дианы и жертв взрывов 7 июля, эти слушания могут продлиться недели, если не месяцы».

«Мои судебные издержки, по меньшей мере, будут исчисляться шестизначной суммой».

«На этих слушаниях свидетельства, собранные лондонской полицией, будут представлены и взвешены в противовес истории, представленной тем, кто подозревается в убийстве Саши, и его спонсорами, в распоряжении которых имеются неограниченные ресурсы российского государства».

«Я уверена, что моя команда юристов — лучшая в мире, но реальность такова, что по сравнению с моими противниками я крайне ограничена. Вот почему я взываю к помощи общественности».

(http://www.inosmi.ru/europe/20111017/176151210.html)

Как говорила Алиса, «все чудесатее и чудесатее». Оказывается, ее расходы будут исчисляться некой «шестизначной суммой» (то есть, 100 000 фунтов еще можно считать самой нижней границей, а в принципе речь идет о сумме в пределах миллиона). Помните ли старый анекдот армянского радио про советскую власть («Савецкий власт хароший — толко очень длынный!») Интересно, что бы «армянское радио» сказало про британское правосудие? Наверное, сказало бы, что оно очень хорошее (честное, неподкупное, и т. п.) — только вот очень дорогое. Причем настолько дорогое, что родственникам жертв преступления оно не по карману.

Вдобавок, создается ощущение, что степень объективности его зависит от того, кто ему больше сумеет заплатить. Простите, но это отнюдь не наше мнение — это просто логическое следствие из процитированных слов госпожи Литвиненко, прямо заявившей, что раз в распоряжении обвиняемых имеются «неограниченные ресурсы российского государства» — то ей нужно больше, а то британский суд, чего доброго, еще примет неправильное решение! Если процитированные слова вдовы «убитого» звучат как клевета на самый честный и неподкупный суд в мире — то претензии по этому поводу надо предъявлять ей, а не нам. Мы за язык никого не тянули.

Но самый любопытный вопрос таков: а с чего это вдруг деньги понадобились так внезапно? Как мы помним, 13 октября 2011 года коронер Эндрю Рид заявил, что «дело Литвиненко» вновь будет тщательно расследовано. А уже 17 октября «вдова отравленного шпиона» начала просить деньги (http://www.inosmi.ru/europe/20111017/176151210.html) — и, желательно, побольше. Если деньги были так необходимы, а собирать их надо методом «с миру по нитке» — почему же сбор средств не был начат раньше?

Возможны два объяснения. Первое: ни Марина, ни прочие друзья покойного, вообще ничего не знали про аппетиты британского суда. Если так, то это уже какая-то непростительная наивность. Уж за два года-то можно было выяснить — во сколько это «расследование» обойдется?

Второе объяснение: друзья покойного все-таки не идиоты, и все прекрасно знали — но при этом надеялись, что никакого реального расследования не будет. В этом случае, все их «призывы к расследованию» — это циничная игра на публику. А тот факт, что его все-такиначали — оказался для них еще менее приятным сюрпризом. И тогда становится понятно, почему им внезапно понадобились деньги.

Вам решать, какая из версий ближе к истине.

Если же судить по их сайту (http://www.litvinenko.org.uk/) — то сбор денег продвигается не очень-то удачно. По последней опубликованной информации (почему-то, от 12 ноября 2011 года) — собрано всего 1906 фунтов (от 45 жертвователей). Очевидно, что такими темпами — никакой «шестизначной» суммы за год в принципе не собрать.

В завершение темы. Ну, а может быть, все сказанное выше про британское следствие — это несправедливый навет? Может быть, оно вовсе и не требует никаких денег с родственников жертвы, и сбор оных — лишь небольшое коммерческое предприятие с целью пополнения личного бюджета?

Если так, то это — откровенное мошенничество на доверии! И во всех цивилизованных странах подобное карается законом.

10.5. Во сколько «независимое британское правосудие» обходится британским налогоплательщикам?

«Денежный» вопрос в деле Литвиненко — этим отнюдь не исчерпывается. Похоже, что все финансовые проблемы госпожи Литвиненко выглядят еще незначительными — по сравнению с проблемами местных налогоплательщиков в целом. И, что особенно интересно: эти проблемы тоже возникли вместе с началом «инквеста».

http://www.camdennewjournal.com/news/2012/may/fears-%C2%A31m-cost-ex-kgb-agent-alexander-litvinenkos-death-probe-will-hit-camdens-service

Fears that £1m cost of ex-KGB agent Alexander Litvinenko's death probe will hit Camden's services

THE Town Hall has been left stunned by a demand to pay at least £1 million to host an inquest into the death of poisoned former KGB agent Alexander Litvinenko.

Already strapped for cash, Camden Council had not been budgeting for the bill, which has fallen at its door simply because Mr. Litvinenko died within the borough boundaries at University College Hospital.

It was feared last night (Wednesday) that the cash will have to come from accounts normally reserved for public services and there are appeals to government to intervene to cover the costs.

Council sources were noting how valuable the money would be to Camden’s school repairs programme.

Mr. Litvinenko died almost six years ago after suddenly falling ill, and was later confirmed to be a victim of polonium 210-induced radiation syndrome.

The case was branded as “nuclear terrorism” as a picture of Mr. Litvinenko, bald and dying in his UCLH bed, was flashed across the world’s media.

The case fell under the jurisdiction of St Pancras Coroner’s Court, which is jointly funded by Camden, Islington, Hackney and Tower Hamlets local authorities.

The inquest – pencilled in to begin in July – is expected to last at least a year, running up a bill of at least £4.4 million, largely due to the legal fees involved in having a judge and jury scrutinise evidence and the accommodation costs for such a long hearing.

It is estimated the bill for the Litvinenko inquest on its own matches the cost of running the coroner’s court for an entire year.

...

A Camden Council press official said: “Camden is one of four boroughs that currently stand to share the cost of the Litvinenko inquest because he died in UCLH.

"The cost is estimated to be in the region of £4 million.

Кратко перескажем суть процитированного. Итак, оказывается, что общая стоимость «инквеста» по делу Литвиненко теперь оценивается уже более чем в четыре миллиона фунтов. Причем заплатить примерно четверть этой суммы (т. е. около миллиона) должны местные власти (местный совет) бороу Кэмден (как мы помним, что именно на его территории, в больнице University College, Литвиненко умер). Причем, эта сумма вполне сопоставима со всеми издержками на содержание коронерской службы за целый год!

Но почему? Почему британские налогоплательщики должны платить за это расследование? Разве они и без того не платят налоги, на содержание полиции, прокуратуры и судов?? И, несмотря на это, они должны дополнительно заплатить весьма приличные деньги? И все ради того, чтобы им наконец рассказали правду?

А-а, вот в чем дело — ситуация несколько прояснилась! Платить им надо, но совсем не за правду — напротив:

(http://www.fontanka.ru/2012/06/22/227/)

Дознание по делу о причинах смерти в Лондоне бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко обойдется британским налогоплательщикам в четыре миллиона фунтов стерлингов, что в 1,5 раза дороже публичного расследования обстоятельств гибели принцессы Дианы, сообщает 22 июня сайт журналистских расследований Exaro.

Специалисты портала, внимание которых привлекают вопросы, получившие недостаточное или неадекватное, по их мнению, освещение в массовых СМИ, ссылаются на документы коронерского суда лондонского района Сент-Панкрас, в котором проходят слушания по этому делу.

Основной груз финансирования ляжет на четыре лондонских района: Кэмден, Ислингтон, Хакни и Тауэр-Хэмлетс, которые спонсируют работу суда.

Затраты резко возросли после того, как судья-коронер постановил опубликовать документы, касающиеся смерти Литвиненко, чтобы расследовать возможную причастность к этому российских властей, — британская служба безопасности МИ-5 пытается через суд отменить это решение, что требует оплаты работы юристов.

Таким образом, дознание может обойтись Великобритании дороже расследования гибели принцессы Дианы, на которое было затрачено 2,9 миллиона фунтов.

Больше средств ушло только на расследования лондонских терактов 2005 года — 4,6 миллиона фунтов.

Итак, большая часть суммы, оказывается, приходится на судебные издержки процесса с участием британских спецслужб. Потому что последние (а именно, МИ-5) не желают раскрывать документы, касающиеся дела Литвиненко! Стало быть, местные власти (т. е., британские налогоплательщики) должны заплатить деньги вовсе не за то, чтобы им, наконец, сказали правду. Им придется заплатить за то, чтобы им продолжали лгать. Или, что примерно то же самое — продолжали скрывать от них жизненно важную информацию по этому нашумевшему делу.

Первоисточник этой новости, по-видимому, находится здесь:

Alexander Litvinenko’s inquest to cost taxpayer £4m

Four hard-up councils estimate that the inquest into the death of Russian dissident Alexander Litvinenko is set to cost them £4 million, Exaro can reveal. They have appealed to justice secretary Kenneth Clarke for the government to foot the bill.

The estimated cost is higher than the £2.9 million bill for the inquest into the death of Diana, the Princess of Wales.

Four London boroughs – Camden, Islington, Hackney and Tower Hamlets – have asked the ministry to pay for the Litvinenko inquest.

(http://www.exaronews.com/articles/4445/alexander-litvinenko-s-inquest-to-cost-taxpayer-4m#.T_l53JG9GnA)

Очень показательно то, что из крупных британских СМИ — практически никто не пишет про развернувшуюся судебную баталию. И всю информацию о ней мы получаем лишь из сугубо местного «Camden New Journal», и из такого малоизвестного широкой публике источника, как «Exaro News». Удивительное дело: все остальные свободные британские СМИ как в рот воды набрали! Разве им не интересно, во сколько их налогоплательщикам обходится «дело Литвиненко» (и, главное — на что именно идут эти деньги)? Похоже, что совсем не интересно...

10.6. Так ждать ли нам правды от британского «инквеста»?

Признаемся откровенно: мы не слишком оптимистичны (и на обещанную нам «всю правду» давно не рассчитываем).

Из вышесказанного можно сделать уверенный вывод: возобновление реальных следственных действий по «делу Литвиненко» было исключительно инициативой коронера Эндрю Рида, и решительно шло вразрез с реальными (а не декларируемыми) целями официальных властей. Инициатива наказуема — в чем упомянутый коронер, похоже, уже убедился сам. Подлинная задача британских властей осталась той же, что и была: подменить реальное расследование дела его профанацией (с ложью, махровой демагогией и истериками вместо фактов и доказательств).

Последние важные новости этого дела, от августа 2012 года, таковы: вместо неудобного Эндрю Рида, назначен новый судья — некий Роберт Оуэн:

(http://www.inopressa.ru/article/10Aug2012/ft/litvin1.html)

Власти Великобритании назначили судью для расследования по факту смерти в 2006 году в Лондоне от отравления полонием Александра Литвиненко, бывшего российского агента, ставшего критиком Кремля, говорится в статье, опубликованной в Financial Times.

Британское министерство юстиции заявило в четверг о том, что дело поручено опытному судье Роберту Оуэну, который в сентябре проведет слушания, чтобы определить, как будет проводиться расследование и будет ли дело слушаться судом присяжных.

Иными словами, господину судье еще предстоит решить, как надо проводить расследование: с присяжными, или без? Сложный вопрос. Но раз уж судья назначен опытный, то можно не сомневаться: решение он примет самое правильное. Такое, чтобы и его не пришлось отстранять от дела — а то ведь всегда найдется еще какой-нибудь судья, поопытней. Впрочем, будущее скоро покажет...

Если «расследование» дела началось с пропагандистской и дипломатической баталии между Россией и Великобритании — то сейчас, похоже, военные действия перешли в основном на британскую территорию. У нас есть ощущение, что две ветви британской судебной системы вступили в нешуточную «битву под ковром» (причем оплачивать эти «бои без правил» теперь придется простым британским налогоплательщикам). «Дело Литвиненко» становится для Британии весьма дорогим удовольствием, в самом буквальном смысле слова! И все же, оснований радоваться здесь мы не видим — поскольку к выяснению истины это нас нисколько не приближает.

На наш взгляд, выход из сложившегося политического (и юридического) тупика существует только один. Это — открытое международное расследование, с привлечением следователей из Британии, России и других заинтересованных стран (например, из Германии, тоже оказавшейся краешком втянутой в «полониевую историю»). Полагаем, что только такое расследование способно установить реальные обстоятельства смерти Литвиненко. И только оно сможет гарантировать, что во внимание будут приняты все факты этого запутанного дела — без замалчивания, без подтасовок и без прямой лжи.

10.7. Какие вопросы остались в этом деле без ответа?

Пора подвести основные итоги этой книги. Все наверное, обратили внимание, что в ней есть много вопросов — а вот ответов на них куда меньше. Если же ограничиться только надежными ответами, в правдивости которых можно быть уверенными — то их, увы, вообще можно пересчитать по пальцам рук!

Здесь мы приведем список вопросов, на которые объективное расследование этого дела (британское или международное) должно дать внятный ответ:

1. Есть ли основания утверждать, что смерть «Эдвина Редвальда Картера» (бывшего Александра Литвиненко) — преднамеренное убийство? Если есть — то какие?

2. Что говорит заключение судмедэкспертизы о реальных причинах его смерти? Подтверждают ли эксперты утверждение, что непосредственной причиной его смерти является отравление полонием-210? Если нет — то отчего на самом деле он умер?

3. Был ли он отравлен чистым полонием — или каким-либо химическим соединением, содержащим полоний?

4. Было ли отравление одноразовым — или многократным?

5. Какую именно дозу полония-210 получил Литвиненко?

6. Где конкретно, и в каком именно количестве в Лондоне были обнаружены следы полония-210?

7. Было ли следствием достоверно установлено, кто и при каких именно обстоятельствах оставил вышеупомянутые радиоактивные следы? Если да — то на основании каких именно свидетельств?

8. В частности: кто именно, когда, и при каких обстоятельствах оставил следы полония-210 в развлекательном заведении «Hey Jo» и в ресторане «Dar Marrakesh»? Был ли это сам Литвиненко, или кто-либо другой?

9. Почему информация о местах, перечисленных выше, скрывалась следствием от общественности на протяжении как минимум полугода?

10. На чем реально основываются обвинения, выдвинутые властями против граждан России Андрея Лугового и Дмитрия Ковтуна? Есть ли реальные основания предполагать, что кто-либо из них является отравителем, а не жертвой отравления?

11. При каких обстоятельствах Луговой, Ковтун и Марио Скарамелла были загрязнены полонием-210? Где и когда это произошло?

12. Что именно говорил на допросах Александр Литвиненко? Какие вопросы ему задавали, и какие ответы он давал?

13. Что именно за «загрязненный полонием предмет» обнаружен в баре гостиницы «Миллениум» — чашка, чайник или что-либо еще? Откуда он там взялся? Как получилось, что на этом предмете посуды обнаружены следы полония в заметной концентрации — хотя уже после нескольких помывок они должны были исчезнуть бесследно?

14. Существуют ли видеозаписи происходившего в «Сосновом баре» отеля «Миллениум» 1 ноября 2006 года? Если существуют, то о чем они свидетельствуют?

15. Существуют ли видеозаписи происходившего в ресторане «Итцу» 16 октября и 1 ноября 2006 года? Если существуют, то о чем они свидетельствуют?

16. Установлено ли достоверно происхождение «лондонского» полония? Существует ли, хотя бы, аргументированный ответ на вопрос: является ли он синтетическим или природным?

17. Где на самом деле начинается пресловутый «полониевый след», и что там произошло?

18. Сотрудничал ли Александр Литвиненко с МИ-6? Если да, то в чем конкретно это сотрудничество заключалось? Когда, и почему оно завершилось?

19. Предпринимали ли британские спецслужбы попытку вербовки Андрея Лугового?

20. Подвергалась ли графологической экспертизе подпись под документом, выдаваемым Гольдфарбом за «завещание, подписанное Литвиненко»? Если да — то каковы же результаты этой экспертизы?

21. Почему следствие с самого начала принимал участие антитеррористический отдел Скотланд-ярда?

22. Предпринимали ли британские власти попытки оказать давление на следствие, или как-либо еще повлиять на его результаты?

23. Почему от следствия по «делу Литвиненко» был внезапно (и по крайне неубедительным причинам!) отстранен коронер Эндрю Рид?

24. (последний, риторический, вопрос) Так узнаем ли мы когда-нибудь правду, или нет???