Нация - это воображаемое сообщество (Андерсон). «Мы» нации не предполагает не только знания гражданами друг друга, но и даже косвенного представления друг о друге. «Мы» - это те, кто считают себя принадлежащими к одной нации, т.е. имеют одну национальную (= гражданскую) идентичность.
Один из столпов национальной идентичности - воображаемое общее прошлое, т.е. повествование - научное и мифологическое - о том, что было. Это повествование состоит из исторических вех: событий, которым придается ключевое значение в конструировании воображаемого сообщества. И в реальности в любой нации всегда есть конкурирующие проекты воображаемого прошлого.
Они борются за господство с помощью политики памяти, организаторами которой выступают государственные органы власти, политические партии и организации, научные корпорации, периодические издания и издательства, телеканалы, частные фирмы и отдельные индивиды, имеющие ресурсы для проведения в жизнь своего варианта политики памяти. Эта политика в действии состоит в основном в постоянном напоминании окружающим, кто они есть и откуда пришли в нынешнее состояние.
Национальная память включает в себя региональные компоненты, воспроизводимые с помощью региональной или городской политики памяти.Одесса представляет собой особенно интересный объект для наблюдения политики памяти. Даже простое фланирование по улицам этого города позволяет увидеть в действии разные стратегии политики памяти, хотя субъекты, приводящие их в действие, вероятно, об этом могут и не задумываться.
Самые разные варианты определения одесской идентичности находят себе подтверждение на улицах этого города в виде памятников, названий улиц, кафе и ресторанов, деталей их оформления и структуре меню, музеев и их организации, в репрезентации туристических достопримечательностей, тематике экскурсий и т.д. Каждый такой объект отсылает к определенному событию или процессу в прошлом, навязчиво намекая на его связь с настоящим. Через призму этой темы я и смотрел во время зимнего путешествия также и на Киев, и на Минск.