Год назад Владислав Инозeмцев написал свой прогноз на 2015 год и опубликовал его в «Слоне». Вот ссылка:
https://slon.ru/posts/1532
Сейчас Владислав Иноземцев опубликовал в «Слоне» свой прогноз на 2016 и далее. Вот ссылка:
https://slon.ru/posts/61967
У многих нет подписки на «Слон». Обычно я не нарушаю копирайта других... но я считаю, что сейчас эта статья нужна всем, и поэтому публикую ее в виде текста прямо здесь. Надеюсь, что «Слон» меня простит.
*****************************
ПРОГНОЗ НА 2016
Долгая дорога вниз. Как Россия стала «экономикой разочарования»
29 декабря 2015, 17:35
Владислав Иноземцев
Доктор экономических наук, директор Центра исследований постиндустриального общества
Год назад я дебютировал в Slon Magazine с колонкой о том, как, вероятнее всего, рухнет российский политический режим. Прошедший год подтвердил многое из сказанного. Власти не реализовали никаких программ борьбы с кризисом, лишь усиливали его тактически ошибочными политическими решениями. Население продемонстрировало полную неспособность в организации каких-либо протестных действий.
За счет девальвации (инструмента снижения жизненного уровня граждан) правительство продлило горизонт использования «корпорации “Россия”» в собственных корыстных целях. Масштабы такого использования, судя по всему, не снижаются: подтверждением тому служат как официальные (в отношении, к примеру, правительства Коми), так и неофициальные (в отношении Генпрокуратуры) расследования злоупотреблений чиновников. Курс на обострение политической риторики и демонтаж правового государства, который начал офор-мляться сразу после возвращения Владимира Путина в Кремль, приобрел сис-темные черты и выглядит сегодня неизменяемым.
Быстрые проводы
2015 год стал очень важным для российской экономики и для российской политической элиты – может быть, даже более важным, чем сейчас кажется. Именно в этом году власть стала целенаправленно разрушать экономику в погоне за ложными политическими целями и за благорасположением своих собственных друзей.
С одной стороны, мы увидели возобновление «борьбы с терроризмом» – старой сказки, которая привела Путина к власти после взрывов домов в Москве в 1999 году и которая теперь трансформировалась в идею противостояния террористам вдалеке от российских границ. Мы увидели продолжение практики «маленьких победоносных войн», пусть и не в Крыму, так в Сирии. А также растущую экономическую безответственность при принятии политических решений – от закрытия туристических направлений и санкций против Турции до приостановления действия договора о свободной торговле между Россией и Украиной.
С другой стороны, несмотря на явное ухудшение экономической конъюнктуры, власти продолжили «доить» экономику в пользу ассоциированных с ними компаний и граждан. Это прекрасно заметно и на примере роста военных расходов, поддерживающих на плаву корпорации вроде «Ростеха», и в случае с «передачей на откуп» дорожных платежей детям старинного спарринг-партнера Владимира Путина по дзюдо, и в многочисленных историях о чиновничьей коррупции, которые президенту начали рассказывать не только представители «пятой колонны» из ФБК, но и его верные соратники по ОНФ.
Экономика все главнее
Сегодня, накануне проводов 2015 года, можно назвать два его важнейших результата.
Во-первых, уходящий год доказал, что российское руководство не способно изменить свой политический курс, сколь бы безумным он ни был. Практика санкций, разрывов экономических связей, бросания необоснованных и оскорбительных обвинений бывшим партнерам – все то, что началось в 2014 году, продолжилось и многократно усилилось в 2015-м. Попытка сблизиться с США и европейскими странами на почве совместного противостояния терроризму в Сирии вряд ли окажется успешной, так как позиции сторон слишком различны. Минские соглашения так и не выполнены, и в новом году отношения с Западом на почве Украины, скорее всего, обострятся вновь. Иначе говоря, перспектив примирения не просматривается.
Во-вторых, с уходом в историю 2015 года оказывается, что российская экономика практически не растет уже восемь лет: суммарный рост в 2008–2015 годах составит не более 2,0% (если принять весьма оптимистичный результат текущего года – 3,7% спада), что означает около 0,2% в годовом исчислении. Мы пережили восемь лет стагнации – столько же, сколько до этого времени продолжался феноменальный подъем 2000–2007 годов, в течение которого ВВП рос на 6,9% ежегодно. Это означает, что система не просто столкнулась с двумя кризисами (2008–2009-х и 2014–? годов), но и достигла некоего потолка, выше которого она не может прыгнуть. На мой взгляд, это означает только одно: из текущего кризиса… она не выйдет.
Именно это выглядит самым существенным вызовом, с которым сталкивается сегодня Россия. Экономика обретает ныне гораздо большую значимость, чем политика, но власть категорически не желает обращать на нее внимания, хотя все больше и больше обстоятельств исключительной важности требуют это сделать.
Найди пять отличий
Российская экономика на новом этапе развития отличается от той, которую мы наблюдали ранее, как минимум по пяти направлениям.
1. Мы вступаем в третий год, который ознаменуется снижением среднегодовых цен на нефть – при этом оказывается, что возвращение их к уровням 2005–2006 годов, которое мы видели в 2015-м, производит в стране резкую депрессию, в то время как прежде такие котировки обеспечивали 5–6%-ный рост. Это снижение выпускает дух из российской экономики, без особого следа «пережевавшей» в 2000–2013 годах почти $3 трлн нефтяных сверхдоходов, и ее упадок будет продолжаться.
2. Мы сталкиваемся с устойчивым снижением реальных доходов населения и прибылей корпоративного сектора. Первые в уходящем году сократились на 11% (а если посмотреть на долларовый эквивалент средних зарплат, то вернулись на уровень 2005 года), вторые (не считая сырьевого сектора) балансируют около нуля. Целый ряд отраслей переживает спад на 20% и более, и тренд только усилится в новом году, по мере того как граждане и бизнес будут привыкать экономить.
3. Россия быстро деглобализируется, отгораживаясь извне и изнутри от мировой экономики. Международный товарооборот по итогам 2016 года может сократиться более чем вдвое по сравнению с 2014-м. Не стоит забывать, что быстрый рост 2000–2008 годов был обусловлен в том числе и притоком почти $390 млрд иностранных кредитов, которые второй год мы будем только отдавать – и это означает потерю ежегодно нескольких процентов ВВП.
4. Бюрократическое регулирование и политическая непредсказуемость убивают инициативы бизнеса. Впервые в истории крупные корпорации заявляют об уходе из России (об этом уже заявили Opel, Adobe, GM, Stockmann и ряд других) или о закрытии значительной части производственных мощностей. Ситуация в отечественном финансовом секторе близка к катастрофе (достаточно посмотреть на тот же ВЭБ, не говоря о коммерческих банках). Отток капитала в ближайшие годы не прекратится.
5. Наконец, нельзя забывать и о первой реальной девальвации на протяжении правления Владимира Путина. Среднегодовой курс рубля к доллару с 2000 по 2013 год отклонялся от среднего за период значения не более чем на 6%, сейчас же он вдвое ниже усредненного показателя путинских лет. В прошлый раз, в 1999 году, такой скачок дал 10%-ный рост экономики, сейчас этот «электрошок» не шевелит ее «бренное тело». Между тем негативные последствия девальвации – и в первую очередь сокращение потребления – скажутся как раз начиная с 2016 года и далее.
Развиваться никогда не поздно
Какой можно сделать вывод из происходящего? Судя по всему, путиномика достигла своего предела. Это не означает, что политическая система находится в кризисе. Напротив, она становится все более вороватой, все более безответственной и все менее склонной к любым компромиссам. Доверие к этой самовлюбленной и кажущейся самой себе всемогущей власти находится на исторических максимумах – и оно выступает гарантией того, что никакой коррекции курса ждать не следует. Я бы отметил даже более важный факт: в 2008 году Россия практически достигла большинства экономических показателей позднесоветского периода, о чем в Кремле говорили с нескрываемым удовлетворением. Но, как оказалось, их-то мы перерасти и не можем.
«Советский» менеджмент не может сделать лучше, чем было в советские времена. Иначе говоря, стоит задуматься, не имеет ли место в постсоветской истории «большой путинский цикл»: экономический подъем на протяжении восьми лет в 2000–2008 годах, экономическая стагнация в 2008–2015 годах и экономический спад в 2016–2023 годах, как раз до логического завершения правления? И если это так, то впереди нас ждет не быстрый выход из экономического спада 2014–2016 годов, а медленное угасание, тянущееся годами.
Замечу, такой путь совершенно не оригинален. Он продемонстрирован, например, в любимой Кремлем Венесуэле, где всякие следы экономического развития закончились в 2005–2007 годах, но которой потребовалось более десяти лет для того, чтобы начать разочаровываться (даже не разочароваться) в чавистском курсе. Я предвижу нечто подобное и в России: несмотря на снижающийся уровень жизни населения, у элиты существует масса инструментов для того, чтобы поддерживать политическую стабильность и продолжать на протяжении многих лет вынимать деньги из страны. Между тем вектор становится все более явным – «корпорация “Россия”» приносит и будет приносить убытки; резервный фонд исчерпается до лета 2017 года, после чего желаемая элитами доходность выйдет в отрицательную зону.
Если принять такую гипотезу, то начинающийся 2016 год выглядит самым важным (тогда как 2015-й был лишь «очень важным») для судеб российской политической системы. Сейчас некоторые аналитики и бесчисленные чиновники рассуждают о том, достигнет ли спад 1% или ограничится меньшим значением.
На мой взгляд, главный вопрос состоит в том, окажется ли он в 2016 году бóльшим, чем в 2015-м, или нет. Учитывая снижение цен на нефть в пределах 25% к средним уровням уходящего года в году грядущем; падение реальных доходов граждан еще на 7–8%; активный вывод капитала и сокращение инвестиций; неминуемое дальнейшее снижение рубля, я не вижу оснований к предположениям о приостановке спада.
Мне возразят в том ключе, что некоторые фундаментальные основания российской экономики сильны, что фондовый рынок и рубль «перепроданы», и все это может помочь нам обрести равновесие. Однако я скажу: ничто в мире сейчас не влияет на экономику так, как ожидания потребителей и инвесторов. Какой бы ни была Россия в 1990-е и начале 2000-х годов, она была экономикой надежды. И русские, и иностранцы хотя и боялись, но инвестировали в нее. Мы могли не гордиться своей страной, но верили в ее будущее. И это создавало условия для подъема. В 2010-е все обстоит иначе. Сейчас Россия – это экономика разочарования. И свои, и чужие выводят деньги, надеясь спасти что только возможно. Народ гордится страной, но при этом бежит из нее в количестве, десятикратно превышающем эмиграцию медведевских лет. Все это и задает траекторию неизбывного спада.
Еще раз повторю: то, что ждет нас в будущем, – не катастрофа. Неудачи российских модернизаций происходят от того, что со страной в последние десятилетия не случилось ничего настолько плохого, насколько можно было бы ожидать. Возможно, это ждет нас в начале 2020-х, и, оттолкнувшись ото дна, сбросив советский бред и простившись с нынешней «элитой», мы начнем по-настоящему развиваться. Сделать это, я уверен, никогда не поздно.
Ну а пока – с Новым годом!
http://Slava Rabinovich · @RabinovichSlava 5th Jan 2016 from TwitLonger
Источник: https://twitter.com/rabinovichslava