Честность не может по смыслу быть товаром. У честности и правды таково молекулярное устройство. Только вы пытаетесь продать правду, как ту же она растворяется. До сделки правда была правдой, а после сделки она превратилась в ничто, в пыль. Тоже касается и честного поведения, честного действия. Достаточно за честность получить деньги в любой упаковке, как честное становится другим, нет не ложью, а другим, но то, что это не честное поведение – это точно. Но «не честное», не в плане лжи, а в плане «не честности».
В этой конструкции очень ярко раскрывается природа правды. Нам ее подают как нечто монолитное и изначальное. Может быть она и изначальная, но то, что она не представляет из себя ничего целостного и завершенного, а имеет природу пластичную – это факт. Но пластичность ее не связана с самой сутью правды, она связана с тем как эта правда вливается в наши коммуникации. Как только она возникает, как восприятие происходящего, как озарение, как то, что вдруг вызывает неподдельные чувства, как то, что внутри нас зажигает некоторый эмоциональный всплеск. А дальше нам очень важно не потушить этот огонь всякими действиями, которые либо превращают это в товар, даже в то, что можно просто обменять на доверие, на понимание и т.п. И вот уже в руках ничего нет.
Честное поведение – это поведение, которое само по себе имеет большую ценность, но любая оценка ее тут же обесценивает данное поведение. Если мы с пеной у рта что-то доказываем, значит мы пытаемся превратить правду в товар, мы пытаемся поговорить о цене товара. Если ради правды мы готовы из кожи вон лезть, значит мы пытаемся опят же превратить правду в товар. Честное поведение не приемлет стремление всеми силами заставить другого принять вашу правду. Если это есть в поведении – значит вы уходите шаг за шагом от правды.