"Крупная драка" между шоферами и сотрудниками ГИБДД под Екатеринбургом. "Забастовка на обочине" в Петербурге. 200 фур из Дагестана прокладывают путь в Москву. Министр транспорта Соколов встретился с водителями в Петербурге, безрезультатно. Аресты и задержания. Проверки на дорогах в Вологодской, Волгоградской, Новосибирской областях и в Нижнем Новгороде. Усиленные наряды полиции в Ленинградской области. Митинги против системы "Платон" в Иванове, Брянске, Ростове. Группа граждан возле резиденции Холманских в Екатеринбурге: подписывают письмо Путину, требуют полпреда, тот не желает с ними разговаривать. Объявлен поход на Москву. Слухи о "титушках", то есть о криминальных бандах патриотического типа, мобилизованных Кремлем для избиения протестующих.

Хроника текущих событий из жизни дальнобойщиков обновляется постоянно, и эти новости более всего вызывают чувство недоумения. Нет, к водилам никаких вопросов: они правы и вообще не нанимались кормить друзей Путина за счет своих семей. Непонятно другое.

Владимир Владимирович всегда был с так называемым простым народом - против народа непростого, всех этих национал-предателей, шакалящих у американского посольства. Ставка на собирательный "Уралвагонзавод", в том числе и на дальнобойщиков, охотно собиравшихся по начальственному щелчку на свои антимайданы, сделана давно, и выбор следует признать политически правильным. Простых всегда больше, чем непростых, что бы это ни значило, и если они выражают недовольство по поводу, допустим, монетизации льгот, то грамотная авторитарная власть обычно идет им навстречу. Путин так и поступал в далеком 2005 году, взваливая вину на правительство, и люди догадывались, что национальный лидер чуток к их настроениям. За то его и любили: глубоко, исступленно, до самозабвения. И верили так, как, может быть, не верили себе.

Сегодня он нуждается в их поддержке никак не меньше, чем десять лет назад. Да больше гораздо. Россия в кольце врагов, и количество этих врагов увеличивается постоянно, вот уже и турки ударили в спину. В такой ситуации грамотный авторитарный вождь должен вроде натравливать простых граждан на недобитых несогласных. Между тем происходят вещи прямо противоположные. Работяги узнают истинную цену федеральным телеканалам, где про них не говорится ни слова, и открывают для себя политика по имени Алексей Навальный.

Они начинают медленно, но неуклонно прозревать. Они разочаровываются в Путине, и это сильно напоминает начало прошлого века - годы революции. Когда от экономических протестов рабочий класс переходил к политическим, и случившееся далее хорошо описывалось в анекдоте про царя Николая, награжденного посмертно орденом Ленина "за создание в России революционной ситуации".

Вот и непонятно, ведает ли Владимир Владимирович, что он творит, презрительно игнорируя обращенные лично к нему протестующие крики, доносящиеся из самой гущи народной. Постигает ли смысл собственных речей глава МВД Колокольцев, когда он, кося под Екклесиаста, извещает граждан о том, что есть время для закручивания и для откручивания гаек, а сейчас как раз пришла пора их прикрутить. Соображает ли председатель КС Валерий Зорькин, что говорит, когда призывает к ужесточению законов "в направлении военной суровости".

Кстати, складывается впечатление, что все они, включая удивительного депутата Федорова, обнаружившего среди дальнобойщиков агентов Госдепа, солидарно высказываются за молчащего Путина. Что он примерно так и думает: про гайки, про суровость и про водителей. И выбирая между друзьями-Ротенбергами и осточертевшими ему за 16 лет лучшими представителями народа, Владимир Владимирович голосует за друзей. Друзьям - все, "Уралвагонзаводу" - закон.

Нетипично для него. Нерационально. Необъяснимо. Хотя, быть может, разгадка проста, печальна и заключается в его психологическом состоянии после уничтожения турками российского бомбардировщика. По сведениям весьма осведомленного коллеги, президент после того инцидента "пришел в бешенство", которое сменилось "холодной яростью", и в этом настроении, вероятно, пребывает до сих пор. В настроении, когда очень хочется вдарить и отомстить, однако начинать мировую войну он все-таки вряд ли желает, оттого готов сорвать зло на тех, кто поближе. А разочарованные дальнобойщики - они как раз под рукой и уже вроде приближаются к Москве, и этот сценарий выглядит довольно страшно. Применительно к их судьбам и событиям, которые могут произойти сразу после того, как по-настоящему прольется кровь.

Впрочем, сценарий этот представляется столь брутальным, а последствия до того непредсказуемыми, что не хочется обсуждать его всерьез. В конце концов еще не поздно договориться, то есть просто пойти навстречу дальнобойщикам в их абсолютно справедливых требованиях. Признать, что с "Платоном" погорячились, и младшего Ротенберга утешить каким-то иным способом, благо казна пока не опустела и над разными хитроумными схемами личного обогащения колдует немало светлых голов. Известно, что Путин не любит отступать и вообще не совершил в жизни ни одной ошибки, но здесь как раз тот случай, когда промахи совершаются практически в ежечасном режиме. С того дня как власть, обложенная санкциями, объявила войну своему "Уралвогонзаводу" и народ сперва впал в недоумение, затем разъярился не хуже Путина - и вот уже дело дошло до драк, арестов, митингов и слухов про криминальные банды, которые будут избивать протестующих.

Бандитам, к слову, не позавидуешь, но это сюжет отдельный и малоинтересный. Куда важнее, чтобы власть хотя бы дома не устраивала массовых побоищ, которые могут обернуться полноценной гражданской войной. Войной, рядом с которой и ненавистный украинский Майдан покажется детским утренником в воскресной школе, ибо участвовать в нем будут не позитивно заряженные креаклы, а деятели Антимайдана. Не приведи бог видеть русский Антимайдан.
Илья Мильштейн