Трудно сказать, как будут развиваться дальнейшие события в связи уничтожением российского самолета турецкими ВВС на границе с Сирией, но становится очевидным обострение отношений России со странами НАТО. Это следующий виток изоляции нашей страны. Думаю, прямого военного конфликта не будет.
Путин назвал действия Турции «ударом в спину» и причислил эту страну к «пособникам терроризма» и говорил о борьбе с ИГИЛ (организация признана террористической и запрещена в РФ – прим. ред.). Россия объявляет все силы в Сирии, противостоящие Асаду или просто нелояльные к нему -- ИГИЛ-ом. Принцип, кто не с нами, тот против нас. Даже те силы, которые не ИГИЛ. В той же Северной Латакии его нет.
Особо следует сказать о выражении «удар в спину». Его очень любил произносить не кто иной, как Адольф Гитлер, который поражение в Первой мировой войне объяснил тем, что Германия не проиграла, а ей ударили сзади свои. А в нынешних неудачах сирийской кампании удобно обвинить ту же Турцию, мол, если бы не она, мы бы давно разгромили «международный терроризм».
Россия несколько раз нарушала воздушное пространство других стран, в том числе входящих в НАТО. Несколько раз наши самолеты вторгались на территорию Прибалтики, Швеции. Входили и в воздушное пространство Турции. Турки предупреждали, что будут сбивать. В конце концов сбили.
Не понимаю, зачем надо было заходить на чужую территорию, в чем смыл? Скорее всего дело в демонстрации силы, показать, что если российские военные самолеты безнаказанно вторгаются к соседям, – это демонстрация силы и могущества России, свидетельство реального «вставания с колен» и что уже не об Россию кто-то вытирает ноги, как это было в 90-е, а наоборот, это Россия вытирает ноги об других. Что повышает градус патриотического подъема, популярность правящего режима.
Турция – член НАТО и унижать ее заходами на ее территорию означало бы и задеть само НАТО. Рано или поздно подобное должно было случиться. Как ответит Россия? Я уверен, ответ будет, но не знаю какой. Сбитый самолет портит рейтинг популярности Путина, имидж «сильного лидера», размывает харизму. Если ответа не будет или он недостаточен, режим Путина начнет слабеть. Может быть решатся в отмеску сбить турецкий самолет, но это был бы симметричный ответ, а это слабо и что особенно важно, чревато конфликтом с НАТО. Наверняка развернут прессинг в России против турецких кампаний и граждан, раздуют истерию на телеканалах. В программе Вл. Соловьева востоковед Евгений Сатановский предложил снабжать ракетами курдов, чтобы они сбивали турецкие самолеты. Тогда турки будут снабжать антиасадовскую оппозицию, чтобы они сбивали российские самолеты. Куда ни кинь…
Сирийская все больше война начинает приобретать черты афганской. Хотя различий пока больше, чем общего. Тогда, в Афганистане водораздел между противоборствующими силами был четче очертен: СССР поддерживал режим Бабрака Кармаля и Наджибуллы, Запад в союзе с исламским миром поддерживал моджахедов, называемых советской пропагандой душманами. А в ситуации в Сирии и вокруг нее происходит пока игра в союзников, разговоры о коалиции. Но ее фактически нет. Чтобы существовала реальная коалиция, нужна общность целей и задач. Общее понимание обстановки, общий враг, общая стратегия борьбы. Ничего этого нет. Враги разные, цели и задачи разные, если не сказать противоположные.
Для Запада, Турции, Саудовской Аравии, Катара, даже Израиля врагами являются ИГИЛ и режим Асада. А союзник – антиасадовская вооруженная оппозиция. Для России союзник – Асад, а враг антиасадовская оппозиция, а вот отношения с ИГИЛ очень странные. Формально, для ушей общественности ИГИЛ объявляется врагом, а на деле возможно это тайные союзники. ИГИЛ-ом Путин и кремлевская пропаганда называет все антиасадовские силы, включая те группировки, которые кроме того воюют против самого ИГИЛ.
Если Запад и Россия воюют против разных противников и за разные группировки, все равно они разойдутся по разным углам, по разные стороны баррикад. Ситуация медленно, но верно дрейфует к афганской, 30-летней давности. Разговоры об «антитеррористической коалиции», «общем враге» не более чем клише, которое каждая из сторон интерпретирует по-разному.
В конфликте в Сирии Россия оказалась в меньшинстве, если не одиночестве. Попытки поиска союзников малорезультативны.