Тут вчитывался в разные проявления киевской литературы, киевской философии. Заметьте не украинской, не русской, а именно киевской эпохи до 19 века. Обнаружил одну закономерность, вернее наметки этой закономерности. Все более менее глобальные изменения ценностных ориентиров для всего славянского мира проходит через Киев.
Отказ от язычества и приход к христианству, отказ от веры и переход к секуляризации, не атеизма, а именно культуры секуляризации. Все как бы врывается в славяно-финскую культуру через Киев, он как узкое горлышко в культуре. Дальше может быть шире, а здесь самый узкий лаз. Это центр, а дальше периферия, потом, которая будут святее Папы Римского, потом будет самой защитой ценности, самой войной за ценности, но пока она противиться, пока она лишь вглядывается что там происходит в Киеве и ненавидит Киев.
Мне вдруг немного показалось это актуальным. Может быть это так всегда. Может быть это вглядывание мы и сейчас переживаем. А потом переживем и опять матерь русскости, и опять ненависть за то, что через нее прорвалось.
Почему так, не знаю. Может потому что ближе, может потому что более гибкая, более доступная, более восприимчивая, чем славяно-финская окраина, которая по духу неповоротлива и агрессивна и ей надо испытание, ей надо что Киев доказал родство. Ведь макдебургского право не доказало и не пробилось. Значит не родное. А это может стать родным. Такое поприще для эксперимента и созерцание окраин данного эксперимента.
А все остальное, об окраинности, о том, что не существует без центра, о том, что сама по себе не культура — это все производное от этого, от маленького горлышка, через которую мы заглядываем в будущее славянского мира.