Шансы у радикальной реформы правительства невелики
16 ОКТЯБРЯ 2015, АЛЕКСЕЙ МАКАРКИН
Из «Ежедневного журнала».
В стране готовится новая административная реформа. В настоящее время в аппарате правительства идет подготовка итогового документа с предложениями относительно оптимизации деятельности министерств и ведомств, который должен лечь на стол Путина. РБК удалось ознакомиться с рабочими материалами, которые были представлены в экспертный совет при правительстве и могут лечь в основу итогового доклада. По сведениям издания, оптимизация может вылиться в масштабную реформу, в результате которой будет упразднено 6 министерств и 11 федеральных агентств. Большая часть их функций будет передана в укрупненные министерства, часть — в 9 крупных федеральных надзорных ведомств. Так, расформированы могут быть Минрегионразвития и Министерство по развитию Дальнего Востока, Минсвязи, Минэнерго, Минспорта, а также Министерство труда и социального развития. Кроме того, самостоятельный юридический статус могут получить Администрация президента и аппарат правительства. По оценке правительственного источника, эти меры помогут экономить 4,5 миллиарда рублей в год на содержании аппарата федеральных чиновников.
Готовящуюся административную реформу «Ежедневному журналу» прокомментировал политолог, заместитель директора Центра политических технологий Алексей МАКАРКИН:
Предложение внесло Открытое правительство. В нем три основных момента: сокращение числа министерств, появление новых надзоров, которые будут подчинены непосредственно главе кабинета, а также упразднение 11 федеральных агентств. Понятно, что речь идёт, с одной стороны, о мерах по экономии в связи с кризисом — по крайней мере, представляться они могут именно так. Кроме того, передача надзорных функций служит усилению главы правительства, так как он получит в свои руки достаточно серьёзный ресурс.
Что касается агентств, то сама трёхступенчатая система, которая сейчас существует, когда есть министерства, федеральные службы и федеральные агентства, была создана в 2004 году. Тогда прошла предыдущая большая административная реформа. По идее, министерства должны были заниматься общей политикой в отрасли, федеральные службы выполнять контрольные функции, а агентства заниматься реализацией конкретных проектов. Схема была в значительной степени взята у Маргарет Тэтчер, у которой независимые агентства успешно работали.
Но у нас, как выяснилось, не Англия, и сразу же выявились две проблемы. Во-первых, надзорные службы оказались в ведении соответствующих министерств. То есть они их контролируют, но при этом — подчиняются министрам. Были разные предложения, как это исправить, например, переподчинить их другим, соседним, министрам, но из опасений, что это будет стимулировать аппаратную войну внутри правительства, от такой идеи отказались.
Вторая проблема — не произошло чёткого разделения между министерством и агентством, в соответствии с советской и русской традицией министерство продолжило отвечать за всё. В каких-то случаях агентства пытались реализовать свои амбиции, но у них ничего не получилось, министерства по сути полностью определяют деятельность агентств. То есть эта система на практике всё больше стала напоминать старую систему, хотя и выглядела иначе.
Теперь агентства предлагают просто присоединить к министерствам, чтобы юридически оформить то, что уже де-факто происходит. А надзоры, вместо того чтобы подчиняться тем министрам, за которыми они и должны наблюдать, будут переподчинены премьер-министру. Это одновременно повысит их статус и даст дополнительный аппаратный ресурс главе правительства.
Насколько всё это реализуемо? Предыдущая реформа была проведена при только что вступившем в должность и достаточно слабом премьере Фрадкове. Она была, конечно, инициирована не им, а Кремлём, главный её сторонник Дмитрий Козак даже перешёл в аппарат правительства для наблюдения за ходом преобразований. Поэтому сейчас правительство может что-то предлагать, но, если Кремль не поддержит, ничего не будет реализовано.
Вопрос о том, насколько Кремль заинтересован в реальном расширении полномочий Медведева. То, что происходит сейчас, это скорее «виртуальное усиление». Медведев стал чаще появляться по телевизору, встретился с президентом в неформальной обстановке. Получил орден «За заслуги перед отечеством» первой степени, второй по значению орден России. Путин предложил его в качестве главы делегации для обсуждения с США проблемы Сирии, а в 2016 году Медведев может возглавить список «Единой России». Но реально это не даёт ему никаких полномочий. Та же поездка в США была бы для Медведева совершенно расстрельной, если бы американцы согласились. Патриоты стали бы обвинять его в том, что он «сдал» Асада, как уже обвиняют в сдаче Муаммара Каддафи. «Единой России» же его фамилия в списке голосов не прибавит, может быть, даже убавит, зато обременит дополнительной ответственностью.
Однако у Медведева есть желание, чтобы усиление было не совсем виртуальным. Вряд ли Открытое правительство, его проект, могло бы что-то предложить без его ведома. А какой у нас основной способ реально усилить своё положение? Только получить дополнительные возможности для контроля. Кто контролирует, тот и управляет ресурсами.
Ещё один важный момент связан с тем, что такое само Открытое правительство. Оно было создано для того, чтобы генерировать идеи и обеспечивать связь правительства с обществом, но по сути это экспертный орган. Причём его влияние, как и влияние самого премьера, не очень высоко, и его часто предлагают вообще упразднить, мотивируя это тем, что если уж экономить, то можно сэкономить на Открытом правительстве.
Так что реализация поступившего предложения была бы выгодна Медведеву, но реально полностью зависит от Путина. Сейчас, однако, крупная административная реформа, которая затронет интересы крупных игроков и усилит премьера, кажется маловероятной. Нельзя исключать, что какие-то корректировки в правительстве могут быть, и кадровые, и структурные. Но тот факт, что это предложение внёс не сам Медведев, для которого это был бы ответственный и обязывающий шаг, а Открытое правительство и имя премьера непосредственно под ним не стоит, свидетельствует о том, что шансы на проведение этой реформы не велики.
Причём шансы уменьшаются ещё и в связи с тем, что информация была обнародована сейчас и в таком формате. Обычно такие доклады становятся достоянием общественности в удобное для инициаторов время. Неожиданное появление этой новости авторам, конечно, невыгодно. Они не подготовлены к тому, что проект надо отстаивать, его не представили президенту, а по нашим неформальным правилам подобный проект до того, как с ним ознакомился глава государства, в СМИ не продвигают. Не случайно Абызов только что заявил, что Открытое правительство ничего не предлагало, по сути дела отмежевавшись от него. Это не значит, что документ ерунда, но очевидно, что для самого Абызова и Открытого правительства появление новости стало неожиданностью.