Кто жалкостью предков смертельно обидел,
тому уготована месть:
нести на потребу в чужую обитель
себя, потерявшего честь.
На тело отчизны гвоздями наколот
от веры отбившийся сын –
где капища были, лишь царственный холод
найдёт он и вынесет стынь.
Но кинули тех-то за что, истуканы,
едой недоразвитым лбам,
кто, редкие ныне – честны, неустанны,
доверились, идолы, вам?
Ведь просто обязан герой под эгидой
быть, вечный небес персонаж,
для битвы жестокой, публичной, не хитрой,
о ком восклицаете: наш!
Намёк если б чуял живущий в позоре
на ваш указующий перст,
то легче тогда и на бедном подзоле
носил бы он всученный крест.
Тут головы чуждым, опасным забиты,
не выживут – вымрут, скорей,
а вы отвернулись, не вынеся виды
людей-островов, пустырей.
Не надо о доле, напрасно не правьте
и тексты мне, духи дубрав –
служа безответно обманутой правде,
не рад уже сам я, что прав.
Замёрзшие губы не могут молитву
печальным богам вознести...
О, как с упырями неравную битву
к ничьей мне хотя бы свести.
*Авторский перевод с марийского моего стихотворения "О, юмыжат..."