Заглавие этого поста напоминает тему сочинения для учеников младших классов в мое время. Что-то типа «Как я провел лето». Я бы и не стал об этом писать, тем более, что в моем возрасте отмечать в общем-то уже нечего. Как говорится, особой радости по поводу очередного прожитого года не испытываю! Но все-таки (как в том еврейском анекдоте..) мой сорока восьмой день рождения достоин оставить о себе кое-какую память. Судите сами.
Утром мы с друзьями (всего меня посетили трое гостей в этот день) отправились в отдаленное лесное урочище, расположенное в верховьях одной из многочисленных балок правобережья Дона. Такие диковатые балки – не редкость в южных районах нашей области, но эта привлекла наше внимание тем, что в нем автор обнаружил в 1999 году крупнейшее в нашей области поселение рыжих лесных муравьев. В тот год я не поленился измерить каждое гнездо и подсчитать интенсивность движения муравьев по фуражировочным тропам. Результаты расчетов оказались внушительными. Всего в тот год в том небольшом (площадью около 50 гектар) леске обитало порядка ста двадцати шести миллионов муравьев. Целая муравьиная страна!
В дальнейшем мои посещения такого «муравьиного царства» носили лишь эпизодический характер. И вот теперь через пятнадцать лет мы решили ещё раз оценить состояние «муравьиной державы». Ведь интересно же посмотреть, каковы изменения и чего можно ожидать в дальнейшем.
Работа нам предстоит довольно кропотливая. Нам нужно обнаружить все (!!!) гнезда рыжих лесных муравьев на площади около пятидесяти гектар, определить их координаты, измерить их высоту и диаметр, а также диаметр и высоту купола из растительных остатков.
На всю работу у нас уходит около двух часов. Все результаты тщательно записываются. В итоге нами обнаружены чуть больше полусотни гнезд. Это, конечно, меньше, чем пятнадцать лет назад, но делать выводы о деградации всего муравьиного поселения ещё рано. Конечно, не последнюю роль сыграло зарастание урочища кустарниками, но, возможно, сказались также несколько последних мягких бесснежных (т.н., «сиротских») зим, которые на муравьях отражаются весьма неблагоприятно.
Следующим пунктом нашего маршрута стала меловая балка, расположенная по соседству с «муравьиным царством». Один профессор орнитолог попросил нас найти образцы помета сизоворонок, дабы потом определить, чем питаются эти великолепные сине-перые создания – краса наших степей. Места, где сизоворонки гнездятся, автор этих строк присмотрел ещё с весны.
Правда, здесь нас ждало разочарование. После довольно длительного и утомительного марша по днищу балки и не лишенного риска для здоровья подъема по её склонам оказалось, что птицы в обнаруженных мною ранее норах почему-то не загнездились, так что собрать необходимый материал не получится. Ещё несколько нор, где гнездование этих птиц представлялось возможным, были явно вне нашей досягаемости.
Немного обескураженные неудачей, мы направились к последнему пункту нашего маршрута. Это было найденное мною лет двадцать назад небольшое бобровое поселение, расположенное в балке, поросшей байрачным лесом наподобие того, который стал местообитанием уже упомянутой выше «муравьиной державы».
По пути «к бобрам» мы начинаем понимать, что, пожалуй, переоценили наши физические возможности и экипировку. Днище «бобровой» балки оказалось завалено ветровалом, а на месте «бобровой вырубки» густо поднялась лещина, которая в сочетании с боярышником представляла собой почти непроходимую преграду. Одетые по летнему (кроссовки и шорты) мы были крепко расцарапаны и к тому же вынуждены сделать большой крюк, дабы обойти совсем уж непроходимые места.
В итоге выяснилось, что бобры из этого урочища ушли. Причиной тому стали, похоже, два последних сухих года, вызвавших истощение подпитывающего «бобровый ручей» родника. Мы видели входы в несколько бобровых нор, оказавшиеся теперь на поверхности воды. Плотина ещё оставалась и выглядела довольно крепкой. Это позволяло надеяться на возвращение её строителей в места, облюбованных их предками двадцать лет назад. А пока они, вероятно, решили переждать сухие годы в Дону.
Исцарапанные колючками, вытряхивая их обуви куски обломки мелких веточек, мы выбрались из урочища на открытое пространство. Нам предстояло пройти до дома ещё около четырех километров по степи, поросшей ковылем – тырсой, чертополохом, мордовником, синеголовником и репешком.