16 +

( КОПИПОСТ ).

Я — девушка, 14 лет. Пишу сюда не потому, что мне нравятся другие девушки (я гетеро), а потому что есть один случай из моей жизни, связанный с гомофобией. Высказаться, чтобы меня поняли, я могу лишь здесь. 

Итак, началось всё с того, что я познакомилась в интернете с приятным парнем из Питера, с Максимом. Милый, открытый, смешной, чутка упоротый, иногда уходил в философские дали и депрессию. Быстро нашли общий язык, стали появляться общие друзья. И вот одна из моих знакомых спрашивает у Макса, не хочет ли он со мной встречаться. Он спросил, а какая, собственно, ей разница. Как оказалось, она хотела выступать в роли нашей сватьи. Об этом мне открыто сказал Максим, мол, смотри, твои друзья лезут куда-то не туда. И добавил, что точно не собирается меня «клеить». 

Так мы разговорились на тему отношений, и так я узнала, что Макс — би. По-видимому, он потом пожалел, что признался, так как сказал, что это шутка. Я же ответила, что будь он хоть би, хоть гей, хоть натурал — для меня это ничего бы не значило. Он просто приятный человек, с которым хорошо общаться, и это его право — любить другого человека. Я не смею его осуждать. 

Потом он рассказал, что однажды его одноклассники вырвали на перемене его телефон, когда он сидел в ВК. Они убежали, прочитали его переписки, в том числе с его парнем. Выставили его личную жизнь на всеобщее обозрение. Вся школа узнала, что он встречается с другим мальчиком. Ну, дальше всё покатилось так, как это обычно бывает с нетолерантными людьми: его стали оскорблять, унижать, бить, Макса бросили друзья. От него все отвернулись. Опорой ему остались лишь несколько человек, в том числе родители, которые приняли сына таким, какой он есть. Пошли разбираться в школу. Там им пригрозили, типа можно накатать статью за «пропаганду гомосексуализма», на что его родители ответили, можно накатать статью за дискриминацию по какому-то там признаку. Дальше пошли войны между семьёй Макса и школой. В итоге его перевели. 

На следующее лето он приехал ко мне в провинцию из Питера. Я встретила его у аэропорта, а когда увидела... Его волосы. Я обратила на них внимание. Рыжие. Просто огненные. И узнала его. Десять лет назад он сам жил в нашей провинции, где его и моя семья были друзьями, но потом они уехали в Санкт-Петербург. И эти рыжие волосы — как воспоминание из самого детства, берег речки, шашлык, наши родители, маленькие мы и эти яркие волосы цвета огня. И он меня узнал, прям в аэропорту. И эта случайная встреча в Интернете — всё вышло, как в дешёвом романе, с той лишь разницей, что мы любили друг друга не как мужчина и женщина, а как настоящие друзья любят друг друга. Я познакомилась по скайпу с его парнем, который оказался тоже приятным человеком. В общем, то лето мы провели вместе, и это было лучшее лето. 

Но на этом не заканчивается рассказ о стереотипах и людской глупости. История 15-летнего бисексуала из Питера трагична. Максим прожил слишком короткую жизнь. Зимой этого года он скончался в автокатастрофе. 

И вот совсем недавно мне по скайпу звонила подруга, его знакомая. Она спросила, правда ли то, что он гей. Я по глупости сказала, что он би. Но вот привычка всегда делать громкий звук у колонок и не пользоваться наушниками меня тогда подвела. Этот разговор, как оказалось, слышала моя мать. И вместо того чтобы самолично у меня что-то спросить, она позвонила отцу, который был в командировке. Он тот ещё упрямец, не признающий таких отношений. Короче говоря, он по телефону заявил мне, что я связалась с плохими людьми, а Максим — худший из них, и отец проклинает себя за то, что водил раньше дружбу с его семьёй. И он заявил, что такие отношения, какие были у Макса и его парня, неестественны. 

И вот тут у меня вконец бомбануло. Да, черт возьми, неестественны. А много тысяч лет назад было бы неестественно, что люди живут в огромных бетонных коробках. И люди, блин, сейчас летают по небу, даже в космос летают. Но у нас нет крыльев, мы не можем там дышать, природой не предусмотрено, что человек может быть так далеко от Земли, это ведь тоже неестественно. И дышать под водой мы не можем, но ведь человек, этакий глупец, лезет в глубины океана, хотя это неестественно. 

Отец сказал, это подростковая дурость. И спросил, умер ли Максим. Я, глотая обиду, сказала, что да. А его ответ меня поразил. «Так ему и надо. Это бог его наказал за мужеложство». На этой ноте я к чертям выкинула телефон с десятого этажа. 

На днях отец приезжает, а я всё ещё полна ненависти и злобы на него. 

Спасибо, что выслушали. Я буду рада совету, как дальше вести себя с родителями. 

Кинмил, 14 лет