Взводное перемирие
Илья Мильштейн, 13.07.2015
Из журнала «Грани».
Несогласным штатским гражданам, когда их ловят, судят и осуждают, все-таки жить чуть полегче. Вот площадь, где в прямом эфире разворачиваются известные события. Вот недобитый сайт, а то и телеканал, где практически в режиме реального времени сообщают об аресте очередного политического узника. Вот зал суда, где при большом стечении видеокамер обсуждают сколотую зубную эмаль, где пятый по счету омоновец отказывается признать себя потерпевшим, где обреченные люди доказывают свою невиновность, где их приговаривают. Повсюду торжествует гласность, как пелось в одной старой песенке.
Несогласным воинам приходится куда тяжелей.
Год без малого прошел с тех пор, как бойцы Майкопской разведывательной бригады совершили целый ряд неслыханных преступлений. Под надуманным предлогом (не было ни еды, ни питья, копали ямы и закапывали, собирали "бычки", спали на земле, холод собачий) они покинули полигон в Ростовской области. Отказались защищать Новороссию в Донбассе, хотя достойные всяческого доверия отцы-командиры "без знаков различия, но с погонами от майорских и выше" сулили им по 8 тысяч рублей в день и ветеранский статус. Вообще пререкались с командованием, игнорируя угрозы и не желая вербоваться. Потом их начали судить в Майкопском гарнизонном суде и некоторых уже наказали, но никто об этом не знал кроме самых близких родственников.
Теперь, после сенсационной публикации, выяснилось, что в производстве находятся "десятки" подобного рода "уголовных дел". Заговорили родители, а с их помощью - и некий подполковник, предположительно Сергей Кенс, который заклеймил позором беглецов и восславил "мужичков" в Донбассе, где сам, как можно понять, пробыл три месяца. Слово взял адвокат. Татьяна Чернецкая, представляющая интересы пяти контрактников, сообщила, что всех судят по одним и тем же статьям - за "дезертирство" и "самовольное оставление части". Причем подследственные стоят в долгой очереди на расправу, поскольку следователи не успевают допросить и обвинить эти толпы мятежных военнослужащих. Папок не хватает, дыроколов, скоросшивателей, белых ниток.
Разразился скандал.
Главная проблема тут заключается в том, что армия - это отдельное, суверенное государство внутри России, со своими внутренними уставами, прокурорами и судами, о которых общество информировано гораздо хуже, чем о судах общей юрисдикции. Это территория, огороженная от посторонних глаз, и так было всегда. Зона, где отбывают сроки наши сограждане, которые идеально информированы о своих обязанностях, и очень скудно - о правах.
"Ознакомившись с постановлением (о мере пресечения. - И.М.), - пишет, обращаясь к суду, сержант Павел Тынченко, - пришел к выводу, что в постановлении не отражены мои показания в части "невыполнения приказа". Я не выполнял преступный приказ, так как не хотел идти против присяги, которую я принимал, и не хотел участвовать в боевых действиях на территории Украины". Жалоба датирована 8 июля 2015 года, и тут чувствуется рука адвоката, а злоключения сержанта, вся эта история с одеялами в чистом поле, "навязчивыми предложениями служить на территории ЛНР-ДНР добровольцами", отказами и побегом началась еще в сентябре прошлого года. В армии служат особого сорта люди, которые умеют постоять за себя в бою, но о таком правовом понятии, как "преступный приказ", узнают последними.
Однако иногда все-таки узнают, и тогда в отдельно взятом Майкопском гарнизонном суде наступает эпоха гласности. Точнее, сшибаются, высекая искры, два явления: негласная война России с Украиной и вот эта гласность, которая прямо-таки производит фурор. Никто ведь в целом мире уже не сомневается в том, что федеральные войска воюют в соседней стране, и пленных разведчиков нам уже не раз показывали в разных документальных видеосюжетах. Предполагалось, что разведчики прозревают только в плену. Оказалось, что многие солдаты этой добровольческой армии руками и ногами успешно отбиваются от почетной службы и становятся фигурантами уголовных дел, и суды уже принимают массовый характер.
Ребят бесконечно жаль. Уклонившиеся от исполнения преступных приказов, они объявляются преступниками и почти совершенно беззащитны перед лицом государства, которое пыталось отправить их на убой. Это какой-то порочный круг: власть, попирающая международные законы, желает поддержать созданные ею бандитские анклавы в Донбассе, а между ними мечутся люди в военной форме, которые не для того шли в армию, чтобы воевать за уголовников по ту и другую сторону границы. И чуть не календарный год должен пройти, чтобы о судьбах Анатолия Кудрина, Ивана Шевкунова, Павла Тынченко, Александра Ененко и других узнали и соотечественники, и весь остальной мир. Собственно, вся надежда на гласность. Теперь, когда об отказниках заговорили вслух и очень громко, пересажать их по-тихому, запугивая других потенциальных бойцов за счастье "русского мира", будет трудней.
Еще обнадеживает и утешает, если здесь уместны эти слова, вот какое обстоятельство. Размышляя о том, как складывается жизнь контрактников из 33-й отдельной мотострелковой (Майкопской разведывательной) бригады, нельзя ведь не вспомнить и об их товарищах по оружию. О псковских десантниках и о спецназовцах из тамбовской 16-й отдельной бригады ГРУ. Этих тайно вербуют, тайно судят, тайно приговаривают, а тех тайно вывозили и хоронили, избивая и закошмаривая журналистов, которые обнародовали их имена.
Между секретной подсудной жизнью и секретной бесславной смертью в этом государстве все-таки есть разница. Принципиальная разница, и чем острей общество, включая армию, будет ощущать это несходство судеб, тем больше шансов на то, что война кончится. Немыслимая по сути война, в которой русскоязычные вербуют русскоязычных, гонят на фронт, убивают, судят, сажают. А русскоязычные от них отбиваются, но силы пока неравны.
Два утешителя
Разумеется, 28 героев-панфиловцев были.
Ну а то, что их на самом деле не было... да какое все это имеет значение, прости Господи.
Существует только то, во что вы верите. Во что вы перестаете верить - то умирает, исчезает...
А слушать людей, которые трясут бумажками и рассказывают, что у России и русских чего-нибудь не было или Россия и русские от чего-нибудь сами официально отказались, - не нужно. Потому что эти люди заботятся не о прошлом, не о его достоверности. Они здесь и сейчас у вас хотят что-то отнять...
Были панфиловцы, были.
А если захотите - то и всегда будут.
Дмитрий Ольшанский, литератор
Лука (берет Настю за руку). Уйдем, милая! ничего... не сердись! Я - знаю... Я - верю! Твоя правда, а не ихняя... Коли ты веришь, была у тебя настоящая любовь... значит - была она! Была! А на него - не сердись, на сожителя-то... Он... может, и впрямь из зависти смеется... у него, может, вовсе не было настоящего-то... ничего не было! Пойдем-ка!..
Настя (крепко прижимая руки ко груди). Дедушка! Ей-богу... было это! Все было!.. Студент он... француз был... Гастошей звали... с черной бородкой... в лаковых сапогах ходил... разрази меня гром на этом месте! И так он меня любил... так любил!
Лука. Я - знаю! Ничего! Я верю! В лаковых сапогах, говоришь? А-яй-ай!..
Максим Горький. "На дне"