Всю ночь лил дождь, и даже в четыре утра, когда проснулся, продолжал лить. Но часам к шести перестал. Выехали в 8:15, расплёскивая лужи.

Хотели купить круглые караваи в Сурке, но свежего привоза ещё не было, так что закупились в придорожном магазинчике в Силикатном: хлеб, квас. Самодельные свечи, новые полотенца и тщательно вымытые "серебряные" монеты (пятирублёвики) уже лежали в корзине.

Решили ехать через Шелангер, о чём потом пожалели: если до Морков дорога была просто плохая, то после Морков она превратилась в сплошные выбоины. Тащились со скоростью 20 км/ч, прибыли на место в 10:30.

Не доезжая до села Шоруньжа Моркинского р-на, увидели на обочине камень Онара, о котором я как-то писал.



Въехали в село и чуть не проскочили нужный поворот, о котором сообщал скромный деревянный указатель-стрелка: Мер ото (Мирская, или Общинная, роща). Увидели, как впереди водитель "Тойоты" о чём-то спрашивает прохожего, догадались: ему туда же. Тут я вспомнил, что в этой роще молятся сразу трём божествам, так что мы заскочили в местный магазин и купили ещё три буханки ржаного хлеба и две бутылки кваса, а также сосисок, чтобы перекусить с дороги. Удивило большое количество в усмерть пьяных мужиков, в том числе молодых парней, и это с утра!

Доехали до столба с указателями и свернули направо.



Впереди показалась священная роща. Машин было совсем немного.



Как обычно, надо было сполоснуть руки и лицо из рукомойника.



Только после этого можно пройти в ворота.



У ворот ко мне подошёл мужчина и сказал, что моё лицо ему знакомо: уж не Ситников ли я? Я сказал: он самый. Оказывается, Валерий (так звали мужчину) когда-то покупал у меня мою книгу ("Словарь марийской мифологии"). Я обрадовался, что встретил знакомого, и попросил Валеру показать, что тут да как. Он охотно взялся сопровождать нас и помогать при подъёме: роща растёт на взгорке. Мы поднялись по крутой тропке и сразу оказались на первой поляне, где молятся божеству по имени Тӱнямбал серлагыш (Вселенной хранитель). Костры жарко горели и вкусно дымили, в котлах булькал ягнёнок и, кажется, утка. Серлагышу молятся у липы.



Мы встали в очередь к карту (жрецу), приготовили один каравайчик и одну буханку ржаного. Заметили, что здесь никто не втыкает свечи и монеты в хлеб, а просто кладут их поверх. Но мы уже сделали, как на молении Чумбылату.

Красивая молодая женщина перед нами о чём-то просила Серлагыша так горячо, что в глазах у неё стояли слёзы. Подошла наша очередь, мы назвали свои имена, карт переложил хлеб на еловые ветки и прочитал длинную молитву, в которой несколько раз повторил слова тазалык (здоровье) и пиал (счастье). Лишь потом он увидел, что мы приготовили не только хлеб, но и квас и полотенце, и немного огорчился. Пришлось ему снова прочитать краткую молитву: после того, как квас занял своё место на ветках, а полотнце - на дереве.

Карта звали Анатолий. Я спросил: можно ли фотографировать? Он сказал: можно, при определённых условиях, но сначала нужно спросить разрешение у организатора - Ивана Михайловича. Что я позднее и сделал.

Поляна и костёр, посвящённые богине Шочын ава (Рождения мать), расположились чуть дальше, как бы в низинке. Здесь было больше женщин, оно и понятно. В котлах варилась овца и утки. Мы повторили процедуру с хлебом, квасом и полотенцем. Карт спросил: о чём просишь? Я ответил привычно: тазалык, пиал. Карта звали Анатолий Аркадьевич. Оба Анатолия местные, шоруньжские.



Наконец мы отправились на третью поляну, посвящённую главному богу - Ош кугу юмо (Белый великий бог). Именно здесь когда-то молились Петро юмо, но теперь он как бы "влился" в единого верховного бога: его продолжают упоминать в молитвах, но отдельной жертвы не приносят. Священное дерево Ош кугу юмо - берёза.

Окончание следует

Оригинал