Какие реформы? И раз-два-три

Александр Зеличенко: Никаких серьезных экономических реформ без реформ всего общественного устройства быть не может

update: 19-06-2015 (10:13)

С сайта «Каспаров.ру».

! Орфография и стилистика автора сохранены

Кудринский план "Спасай Россию!" состоит из трех частей: структурные реформы, экономическая модель и институты. Что это значит? Подождите – сейчас перечитаю еще раз. Значит так: "Всегда нужно взвешивать... Всегда нужно взвесить все вещи... Частично всё это берется... Это тоже что-то дает... Путин... прагматичный... развернется, найдет... точку опоры и будет их [реформы – А.З.] проводить...". Вы всё поняли? Поистине – кто ясно мыслит... Но – ладно: грех смеяться...

А если серьезно? А если серьезно, то уже лет пятьдесят, как нам пора бы понять, что никаких серьезных экономических реформ без реформ даже не просто политичесих, а реформ всего общественного устройства быть не может. Это только в университетах у экономического факультета свое здание со своей столовой, у политологического – свое, и у социологического с  юридическим (про факультет журналистики я и не говорю) – тоже свои. А общество-то одно. И экономика – это не отдельная часть его жизни, а просто отдельный аспект жизни, отдельная точка зрения, которая видит жизнь как экономическое производство. Когда юрист пишет законы, он задает правила экономической игры, выгодные для одних членов общества и невыгодные для других. Я уж не говорю, что своим трудом он повышает свое благосостояние – деньги зарабатывает. В общем, занят экономической деятельностью. То же и с политиками. Поэтому-то акции и реагируют так чутко на каждое их слово.

Мы постоянно занимаемся тем, что на философской "фене" можно назвать "онтологизацией гносеологии" – выдаем свое виденье реальности за саму реальность. Экономист видит ее через очки с "экономической поляризацией", политолог – через очки с "политологической поляризацией"... Но реальность-то одна. И ее нельзя поменять, изменив одно и не трогая другое. Изменения в экономике потянут за собой изменения во всём, а нежелание "всего" меняться остановит любые изменения в экономике: и структурные, и модельные, и институтские... И тут сколько эти вещи ни взвешивай – никто никуда не развернется и ничего не найдет. Алексей Николаевич Косыгин вам бы рассказал...

Что нужно для экономического роста? Да совсем немного. Раз: постоянные правила игры, одобренные обществом. Два: творческая свобода предпринимательства. И три: те, кто следит за выполнением одобренных обществом правил, не позволяет передергивать, подтасовывать и вообще не выпускает из рук канделябр. Всё. Тут даже капитализм не нужен. Если только социализм не душит творческую инициативу. Как в Китае.

Что это означает в нашем случае? Да самую малость – полное переустройство всего общества.

Номер раз: отказ от самодержавия, то есть кардинальную конституционную реформу. Иначе никакого постоянства быть не может: новый самодержец – новые правила. А новая конституция должна не просто декларировать правила, но и обеспечивать их устойчивость, постоянство – причем, конечно, не на словах, а на деле. Должна она обеспечивать и свободу. Но, конечно – умную.

Номер два: определение правил, одобряемых обществом. Дело непростое, потому что общество доведено до состояния, когда само не знает, чего хочет. Глагол "знает" к людям в таком состоянии вообще мало применим. Орган знания у них не развит, его заменяет орган эмоции – главным  образом, эмоции "Хочу! Дай!" и эмоции "Ненавижу!!". Но ясно, что правило экономической игры "Каждому – сколько может унести" русским обществом санкционировано не будет. Уж скорее санкция будет дана на губительное для экономики "Хватай, не пущай!". Но "Не пущай!" – просто бездумная интерпретация того главного принципа, который только и может быть нами санкционирован: принципа "Всем по справедливости". Всем. Не "старшим – горбушки, младшим – по справедливости".

Как сделать "всем по справедливости" – вопрос совершенно нетривиальный. Нужно думать, пробовать, ошибаться, снова думать и снова пробовать... Нам этим заниматься, понятно, "в лом". Как рахитику – заталкивать камень на гору. Но у нас нет иного выхода.

Номер три – правильное право и правильное правоприменение. Мудрые законы и справедливый суд. То есть нужно найти мудрых людей для писания законов и справедливых – для обеспечения их соблюдения. Задача точно такая же нетривиальная. Но что понятно сразу – что ее решение требует полной ротации законодателей и судей. Имеющихся надо вежливо попросить очистить занимаемые помещения. Но это только одна сотая дела. Девять сотых – разработка процедур, которые позволяют находить правильных людей. И девяносто сотых – разработка процедур, которые не позволят законодателям и правоприменителям портиться. И здесь путь один, и всё тот же: думать, пробовать, ошибаться, думать снова...

Вот такие "раз-два-три". Такая вот программа. А теперь скажите – может она быть реализована сверху – имеющейся властью? Ладно, не говорите – и так вижу, что вам смешно. Мне тоже. Хотя это скорее грустно.

Что делать? Левитанский отлично написал прошлой зимой: "Что происходит на свете?— А просто зима...— Чем же все это окончится?— Будет апрель...— Что же из этого следует?— Следует... шить сарафаны и легкие платья из ситца... Ибо сколько вьюге ни кружить, недолговечны ее кабала и опала...

И — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!.."