С коммунистами постсоветской России меня связывали два десятилетия отношений – непростых, включавших кочевой период по осколкам многочисленных и крохотных левых организаций и вступление в КПРФ, невзирая на скепсис по поводу верхушки партии.
Теперь по настоянию руководителя кировского обкома С.П.Мамаева я из партии исключен, а на днях написал заявление в областную избирательную комиссию об отказе от получения мандата депутата регионального Законодательного собрания (по формальным признакам после ухода депутата от Слободской территориальной группы я мог бы на него теоретически претендовать). Ничто нас с КПРФ более не связывает, у меня особой печали произошедший факт не вызвал, тем более партийная организация «не заметит потери бойца». Лишь на прощание хотелось бы сказать несколько слов по существу для своих товарищей, многие из которых, надеюсь, «бывшими» не станут.
Основанием для исключения стала моя позиция как муниципального депутата от компартии на прошедших осенью прошлого года губернаторских выборах, где я открыто поддержал Н.Ю.Белых.
С точки зрения партийной бюрократии, это было «предательством», хотя с моей точки зрения полным «предательством» можно назвать политику, которую в последние годы вело руководство областного отделения. Её результатом стали 16% голосов избирателей, поданных за Мамаева в сентябре 2014г., против 70% голосов за Белых в отсутствие других реальных конкурентов, а также против 22% набранных КПРФ в области на выборах в Госдуму в 2011г.
Это при том, что ядро сторонников действующей власти никак не забудут Белых либерального прошлого, а социально-экономическая ситуация в области традиционно удобна для критиков, любящих сравнения с регионами-лидерами, а не отслеживание динамики развития с учётом объективных факторов.
На уровне Кировской области компартия вообще превратилась в фантом. Даже официальные цифры – около 1300 членов – выглядят не убедительно, уступая по численности в 1,5-3 раза местным отделениям ЛДПР, «Справедливой России», «Патриотов России» (с «ЕР», естественно, сравнивать смысла нет), но в действительности ситуация гораздо хуже. Как пример, наша слободская ячейка – вторая по численности в регионе, впереди только Киров. Благодаря неутомимой деятельности первого секретаря и ближайших соратников агитация и приём в партию здесь ведутся очень активно. Однако всё равно около 80-90% участников партийной деятельности – это люди преклонного возраста. Многие, что и могут, так лишь добраться с палочкой на торжественное собрание к годовщине Октябрьской революции. При всём уважении к ветеранам, в силу возраста большинство из них утратили остроту взгляда, критичность мышления и, заняв почетное место, стали объектом манипуляций для проведения удобных верхушке решений.
Это не значит, что к нам в партию не приходили молодые ребята или люди средних лет. На моей памяти приходили многие. Если бы из них задержалась хотя бы половина, то сегодня это была бы одна из самых крепких организаций региона. Но они ушли. Разочарованные. Кого-то из них сверху попросили уйти. Кого-то исключили. Но большинство сами. «Почему от нас уходят самые лучшие, самые работоспособные коммунисты?», - приходилось слышать удивлённый вопрос от старших товарищей. Вот на этом главном вопросе мне бы и хотелось сосредоточить внимание.
Во-первых, важен стиль руководства: выезды на места, доверительные встречи, обмен мнениями, дискуссии. Да просто внимание к людям. Ничего этого г-н Мамаев не практикует. Понятно, что авторитарное управление теперь в тренде, но даже в самых острых конфликтах, связанных с отменой решений слободского горкома по вопросу выдвижения тех или иных кандидатов на выборы, которые привели впоследствии к расколу ячейки, он не удосужился пояснить позицию обкома.
Глава областных коммунистов славится смелостью, решительностью, напором, но эти замечательные качества лидера не должны в обязательном порядке дополняться надменностью и барством – как личным, так и ближайшего окружения. Рядовые коммунисты не раз воспринимали безапелляционный командный тон по спорным вопросам как проявление бестактности и неуважения. Несколько моих знакомых, горевшие желанием помогать КПРФ, обладая отнюдь не самой тонкой душевной консистенцией, побывав в обкоме раз-другой-третий, навсегда забыли туда дорогу. А в условиях страшного кадрового дефицита разбрасываться приходящими людьми – это непозволительная роскошь.
Во-вторых, стыдно за неприкрытое превращение выборного списка пролетарской партии в торговую площадку для директоров крупных предприятий, в том числе каких-то залетных бизнесменов. Конечно, если следовать в фарватере политики правящих кругов, не формируя собственную повестку дня, то жить в тени «Единой России» можно. Строить карьеру функционеров, например. Решать некие частные задачи. Можно даже имитировать оппозиционный курс. Вот только предложить его реально людям нельзя. Ведь если коммунисты опираются на класс наёмных рабочих (в широком понимании – и крестьян, и «бюджетников»), то в этой среде они, прежде всего, и обязаны быть. Но нет их там, все дела ограничиваются кабинетной возней.
Даже протест 2011-2012гг., рождённый инициативой снизу (примерно три четверти вышедших на улицы людей имели левые взгляды, признавал Г.А.Зюганов), не сподобил руководство КПРФ как-то активизироваться. Сергей Павлинович вообще произнёс странное: «Народное возмущение завели в определенное русло те люди, которые во время многотысячных манифестаций заявляли, что это они организовали протест. Поэтому акции протеста оказались под контролем людей с неоднозначной репутацией». Вы что-нибудь поняли? Я – нет. Однако на акции людей «с однозначной репутацией» практически никто и не ходит. Эти дежурные первомайские шествия, собрания с гармонистами и частушечниками на 7 ноября и 22 апреля всем изрядно надоели. Была в 2010-2011гг. неплохая идея создать движение представителей сельских территорий, но и она, единственная, канула в лету после первого схода.
В-третьих, следующий кандидат на пост губернатора от КПРФ, на мой взгляд, должен быть хотя бы сопоставим с ныне действующим по образованности, эрудиции, степени информационной открытости, умению выстраивать коммуникацию с совершенно разными аудиториями. А если он представляет коммунистическое движение, то неплохо бы ему ещё овладеть азами марксистско-ленинского учения.
В заключение. Ясно, что не может быть не востребована партия, объединяющая сторонников социалистических убеждений. Идеология, бренд, память о достижениях советского строя – то, что продолжает и будет ещё какое-то время работать на обуржуазившиеся структуры компартии. Не будучи радикалом («большевиком»), мне представлялся вполне приемлемым вариант постепенного преображения КПРФ в мощную социал-демократическую партию, но исторический шанс, по-видимому, упущен. Смею предположить, что, несмотря на ухудшение по известным причинам экономической ситуации в целом, показатели доверия КПРФ как в России, так особенно в регионе в дальнейшем будут только снижаться, и этот процесс нельзя назвать иначе как агонией. Во всяком случае, без смены лидеров, серьёзной кадровой ротации, кардинальной смены обветшавшего сундука идей и устаревших методов работы она продолжит влачить жалкое существование, постепенно превращаясь в сателлита партии власти.